Петербургский сыск. 1874 – 1883. Игорь Москвин

с улыбкой ответил Путилин.

      – Так это…

      – Миша, задание получил, марш выполнять. К вечеру доложишь о произведённом дознании, – и, взяв со стола ещё один лист, углубился в чтение.

      В Петергофском участке пристав титулярный советник Булаев принял Путилинского помощника Мишу Жукова чуть ли не с распростёртыми объятиями. И оно понятно, подсунуть сыскной полиции дело, которое заведомо невозможно расследовать. С глаз долой и голова не болит.

      – Михаил Силаньич, – с такой искренностью говорил пристав и, если бы не едва заметная улыбка с такой хитринкой, что давала блеск глазам, никогда бы не догадался, что лукавит полицейский начальник, – Михаил Силантич, рад бы помочь, да не знаю чем.

      – Сведениями, – Жуков обречённо вздохнул, тоже показывая, что, мол, ваше дело, любезный Матвей Иванович, так подвернулось некстати, что заниматься им вроде бы и надо, но не до него.

      – Сведения, это, пожалуйста, – пристав поднялся со скрипучего стула и достал из шкапа серую папку с чёрными тесёмками, – сведений – вагон, а толку никакого. Взгляните свежим взглядом, может, что найдёте свежим взглядом.

      – Оказывается случай не первый? – Поднял на пристава глаза Миша.

      – В том—то и дело, что восьмой.

      Миша присвистнул.

      – Даже так?

      – Именно.

      – И вы не смогли вычислить преступника?

      – Ну вы, любезный Михаил Силантьич, из нас каких—то Видоков делаете. Голова и так кругом идёт.

      – Как я вижу, поджоги только в одном месте, на Путиловском заводе?

      – Точно так.

      – Карта расположения зданий у вас есть?

      – Не без этого, для чего он вам? – Булаев снова поднялся и подошёл к тому же шкапу, вернулся с рулоном и, отодвинув со стола чернильный прибор, расстелил лист, с одной стороны прижав тем же прибором, с другой – уездным справочником.

      – Надо же знать в каких местах горело.

      Миша поднялся и склонился над чертежом:

      – Итак, первый поджог, – Жуков посмотрел на пристава, – не простое возгорание?

      – Нет, я тщательно проверил, все случаи подходят под поджог, случайностей, к сожалению, нет.

      – Хорошо, первый склад соломы в литейной мастерской, двадцать третье июня в восемь часов вечера. И свидетелей не нашлось?

      – Нет.

      – Светло, как днём, рабочие по заводу ходят.

      – Вот именно, что не ходят, работа кончена, на заводе остаются только сторожа и те, кто проживает в доме, отданном служащим и работникам.

      – Значит, либо сторожа не выполняют свой работы, либо тот поджигает, кто живёт здесь.

      – Почему такая уверенность?

      – Вы посудите сами, пешком добираться сюда неудобно, но не в этом дело, можно запросто нарваться на сторожа или проживающего здесь, а если живёшь, то и внимания не привлечёшь, ведь тебя здесь видят постоянно.

      – Тоже верно.

      – Тогда примем сие утверждение за рабочую версию.

      – Ваше право.

      – Место первого