Петербургский сыск. 1874 – 1883. Игорь Москвин

цели.

      – Мы вас слушаем и давайте без предисловий.

      – Без предисловий, так без предисловий, – умолк на минуту, – я спрашиваю у вас всех: зачем вы похитили господина Комарова?

      – Что себе позволяет этот господин? – в раздражении произнёс граф.

      – Он выполняет свою работу, – и уже по—русски обратился к Путилину, – и у вас есть основания для таких чудовищных предположений?

      – Некоторые существуют.

      – Предъявите и нам.

      – В то злосчастное утро, когда секретарь исчез, не вы ли, госпожа Мельникова, – он поворотил взгляд к Ирине, – в черном платье и вуалью на лице поджидали Комарова у дверей Духовной Консистории? Не вы ли? – ее щеки покрылись румянцем, она хотела что—то произнёсти, но Путилин остановил ее жестом и продолжил, – я не знаю, под каким предлогом вам удалось предложить сесть в коляску, но увезли его вы. Так?

      Ирина молчала.

      – Это переходит все границы приличия, – прошипел господин Мельников, – врываетесь и сюда и бросаете нам необоснованные обвинения.

      – Мишель, успокойтесь, – произнёс Новосельцев, – это только лишь слова.

      – Хорошо, – Мельников присел на стул, – продолжайте свою прелюбопытнейшую историю. Продолжайте.

      – Извините. господа, – Иван Дмитриевич заложил руки за спину, – но я пришел к вам не как чиновник сыскной полиции, а как частное лицо. Мне не хотелось выносить данное происшествие на суд общественного мнения, тем более, что я уверен: господин Комаров находится в добром здравии. Не так ли, господин Новосельцев?

      Тот ничего не ответил, только сжал пальцы так, что они хрустнули в наступившей тишине.

      – Его можно разыскать в вашем доме в Сестрорецке, не так ли? Не делать же мне там обыск? Тем более это влечет вынесение данного дела на суд прокурора.

      Желваки играли на скулах Сергея Павловича.

      – Господа!

      – Да, этот подлец у меня, – перебил Путилина осипшим голосом Новосельцев.

      – Серж, что ты творишь? – попытался образумить граф Сергея Павловича, тот только отмахнулся.

      – Господа, я надеюсь сегодня же ночью чиновник Консистории вернется в свою квартиру и вы полюбовно решите связанные с его самовольным заключением вопросы.

      – А если нет?

      – Мне не хотелось бы доводить дело до судебных властей и раздувать скандал.

      – Разве наше дело наказуемо? – с удивлением произнёс граф Прозоровский.

      – Не хочу вас огорчать, Ваше Сиятельство, но ваши действия попадают под действие статьи тясяча пятсот сороковой статье Уложения о наказаниях.

      – Serge, mais vous avez dit le contraire? (Серж, но ты же утверждал обратное?)

      Новосельцев вместо ответа отвернулся к окну.

      – Господа, я понимаю ваше негодование действиями секретаря, но не надо же опускаться до уровня разбойников, тем более, что положение в обществе обязывает вас к более разумным решениям.

      – Перестаньте, господин полицейский,