Моховая, 9-11. Судьбы, события, память. Сборник статей

ли король беседовать с мной о литературных вкусах и взглядах творца «Капитала», как известно, парадоксально консервативных? Нет, литература в данном случае побоку, меня приняли за авторитет в области… разведения лошадей. Все, чего ждал от меня сталелитейный магнат и ради чего был прерван на сутки мой полет на совещание по проекту «Переписка Толстого с американцами», это чтобы держал я речь перед работниками принадлежавшего ему рассадника лошадей весьма редкой, средневековой, рыцарской, липизанской породы.

      Иными словами, очутился я в положении хлестаковском. Исполнение роли незабвенного Ивана Александровича в моем случае осложнялось тем, что ревизор, настоящий ревизор, не под занавес должен был появиться, как у Гоголя, а уже побывал у короля. Ревизором, то есть истинным знатоком лошадей, посетившим королевские конюшни под Чикаго, был полковник Подайский, старший берейтор Венской школы верховой езды, а езда, согласно традициям этой школы, основанной в средние века, демонстрируется исключительно на липизанах, и он, Подайский, незадолго перед моим вынужденным визитом тех же сталелитейных ли-пизанов уже осматривал. Как после такого эксперта рот открыть?

      Почему же не отказался я от исполнения странной роли? Во-первых, попросили сойти с корабля, и я сошёл, а чего ждут от меня, узнал, только лишь очутившись на месте. Во-вторых, когда я там очутился, дело шло уже к ночи. Сверх всего, осознав, что за ветер занес меня на конюшню под Чикаго, я опасался неосторожным отказом навредить приятелю, ибо, как попал я в знатоки липизанской породы, можно было догадаться путем следующих умозаключений.

      Король, несомненно, хотел доставить удовольствие своей дочери, а дочь сообщила отцу, что у ее любимого профессора есть знакомый из Москвы, который знает… Что знает? Американский друг мой, приезжавший в МГУ на стажировку, видел у меня книгу о липизанах Венской школы, подаренную мне Чарльзом Сноу (за то, что его дочь с приятельницей я сводил на ипподром, и даже не за то, что сводил, а что после посещения наших конюшен девушки остались живы). Увидев красочную книгу, приятель решил, что уж раз у меня хотя бы одна книга о липизанах есть… Тут, вероятно, и произошел разрыв информационной цепи.

      А король, владевшей чикагской сталью, был, словно воск, в руках единственной дочери. Как всякий американец с деньгами, был он человеком партийным, и когда его партия, при его финансовой поддержке, взяла верх на очередных президентских выборах, ему было предоставлено почетное место в праздничной колонне, сопровождающей вновь избранного президента на пути из Конгресса в Белый Дом. Как лучше всего этой почестью воспользоваться? У американцев устроено так, согласно идее разделения труда: ты можешь знать всё до мелочей о своём деле, скажем, о стали или лошадях, но понятия не иметь о том, как свой же товар показать лицом. На этот случай у американцев есть привычка заниматься исключительно своим делом, а если дело не твое, но все же надо им заняться, то, не тратя попусту ни времени, ни мозгов,