Ф. В. Каржавин и его альбом «Виды старого Парижа». Галина Космолинская

из старообрядческой среды, социально чуждый и потому не подходивший на роль настоящего «революционера», с самого начала оказался под подозрением у историков-марксистов. Игнорировать классовый подход не удавалось даже такому знатоку XVIII века, как Яков Лазаревич Барсков (1863–1938), который рецензировал в 1934 году рукопись монографии о Каржавине только что вернувшегося в Ленинград после первого ареста Б. И. Коплана (речь о нем пойдет ниже). Барсков писал, что следует «отказаться от причисления семьи Каржавиных к „отцам русского либерализма“, „просветителям“, „революционерам“», и добавлял: «Бесспорно впрочем, что это очень интересная и во многом „показательная“ семья для истории русской буржуазии»4. Но монография Коплана так и осталась неопубликованной.

      Через тридцать лет, когда о Каржавине стали много и охотно писать, проявилась другая крайность – соблазн сделать из него «второго Радищева». Попытки представить его «революционером», «философом-материалистом», «последовательным атеистом», «многогранным ученым» и даже «крупнейшим теоретиком архитектуры XVIII века в России (а пожалуй, и не только в России)»5 не могли не вызывать возражений среди историков и в конце концов вылились в публичную дискуссию об общественно-политических взглядах Ф. В. Каржавина6. К тому времени появились уже публикации, которые опирались на новые источники и содержали более взвешенные трактовки, оценки и выводы; таким образом, тенденция в историографии постепенно начала меняться7.

      Между тем в этой действительно незаурядной биографии остается еще много неясного. Достаточно сказать, что у нас до сих пор нет достоверного изображения Каржавина, притом что его «портрет», пущенный в обиход без какой-либо атрибуции и провенанса автором концепции «Каржавин – второй Радищев»8, кочует из публикации в публикацию и украшает статью в Википедии. Принимать его в расчет, как бы этого ни хотелось, мы не можем.

      Другое предполагаемое изображение Каржавина – миниатюра из Русского музея «Портрет неизвестного офицера армейской пехоты» (1792) – до сих пор остается неподтвержденной гипотезой. Миниатюра приписывается художнику И. А. Ерменеву, с которым Каржавин близко сошелся в Париже9. Предположение, что на ней изображен Ф. В. Каржавин, в свое время высказал автор монографии о Ерменеве Алексей Николаевич Савинов (1906–1976)10. Но поскольку Каржавин не был ни «офицером армейской пехоты», ни вообще военным, ученый подчеркивал, что в данной атрибуции «нельзя быть уверенным до обнаружения бесспорного <…> портрета [Каржавина] для сопоставления с миниатюрой 1792 года» (ил. 1)11. В то же время отметим тщательно выстроенную аргументацию Савинова – не только с опорой на документальные свидетельства, но и с учетом известной склонности Каржавина к мистификациям подобного рода. Во всяком случае, сегодня гипотеза ленинградского ученого остается единственной аргументированной и продолжает вызывать споры, поскольку есть с чем спорить12.

      Ил. 1. Портрет неизвестного

4

РНБ ОР. Ф. 370 Б. И. Коплан – С. А. Коплан-Шахматова. № 55. Л. 5, 11. Я. Л. Барсков сам принадлежал к старообрядцам поморского согласия (беспоповцам); с 1928 г. член Научного общества марксистов. Отказывая Каржавину в религиозном свободомыслии, он писал, что тот «не шел далее деизма и пренебрежительного отношения к церкви, какое было еще у деда его, беспоповца Никиты Тимофеевича, в доме которого и брачующихся венчали, и детей крестили „наставники“, „старцы“, „простые мужики“, но не „рукоположенные попы“» (л. 12).

5

Рабинович В. И. Революционный просветитель Ф. В. Каржавин. М., 1966. С. 60 и др.; Он же. Вслед Радищеву… Ф. В. Каржавин и его окружение. М., 1986.

6

Вопросы истории. 1987. № 12. С. 159–168.

7

Новые тенденции в освещении жизни и деятельности Каржавина отражены в работах: Старцев А. И. Был ли Каржавин другом Радищева? // Вопросы литературы. 1971. № 4. С. 168–173; Болховитинов Н. Н. Был ли Ф. В. Каржавин американским «корреспондентом» Н. И. Новикова? // Вопросы истории. 1986. № 4. С. 170–172; и др.

8

В. И. Рабинович в своей книге «Вслед Радищеву…» (1986) поместил целых два «портрета» Каржавина (один парный – с женой), но оба без атрибуции.

9

Существует иная, также неподтвержденная точка зрения, что автором миниатюры мог быть Петр Герасимович Жарков / Жерков / Жаркой (1742–1802), см. Рыбалка А. А. Казус Ерменева: портрет неизвестного (6 января 2016 г.) – блог на платформе Живого журнала: (anrike.livejournal.com).

10

Савинов А. Н. Иван Алексеевич Ерменев. Л., 1982. С. 170.

11

Там же.

12

См. детально обоснованные возражения Андрея Рыбалки (anrike.livejournal.com); к сожалению, и здесь не обошлось без «портрета» Каржавина, введенного в оборот В. И. Рабиновичем. Позже в своей книге о Сулакадзеве автор поместил в качестве «сугубо предположительного» портрета Каржавина миниатюру из Русского музея (Рыбалка А. XIII класса Сулакадзев: Источниковедческое историческое исследование. М.; Екатеринбург, 2018. С. 89).