Во власти (не)любви. Матильда Аваланж

сделает это не для кузины, а для самой себя.

      – А знаешь, Делиль… – почти безразлично проговорила Джин, не глядя на Надин. – Знаешь, стоит мне только захотеть, и этот неприступный профессор у меня с ладошки есть будет!

      Все, после этих слов пути назад нет, Рубикон перейден – острая на язык кузина теперь вцепится в нее мертвой хваткой. И Надин, конечно же, Джину не разочаровала:

      – На что споришь, Моранте?

      О, ответ на этот вопрос сформировался в ее голове даже прежде, чем само намерение насмерть влюбить в себя недосягаемого литературного профессора, о котором вздыхает женская половина академии. Тебе понравится, Надин, можешь не сомневаться…

      – Ты придешь на защиту курсовой без одежды, – выдержав эффектную паузу, проговорила Джин. – И без белья. Голой, Делиль!

      – Или ты! – коварно улыбнулась Надин, давая понять, что принимает правила игры. – Хотя… Хм, это целых девять месяцев ждать! Вдруг тебя раньше исключат?

      – Даже если меня исключат, я ни за что не пропущу твою курсовую, которую ты будешь защищать в чем мать родила, – парировала Джина.

      – Такая поразительная самоуверенность выглядит даже мило, – лицемерно вздохнула кузина. – Но на этот раз она сыграла с тобой злую шутку. Потому что мы не обговорили срок. М-м-м, дай подумать… Наверное, месяца хватит, чтобы узнать, чего ты стоишь, Моранте?

      – Две недели! – свысока бросила Джин. – Но за это, помимо дефиле ню на курсовой, ты при всех, например, в столовке, подойдешь к… к Вацлаву Кнедлу и поцелуешь его со всей страстью, на которую способна!

      Пожалуй, впервые за все время Джине удалось смутить свою кузину, которая обычно не лезла за словом в карман.

      – Ты извращенка, Моранте! – чуть ли не с брезгливостью покачала головой блондинка. – Почему именно к нему? Человек, да и вообще он… Давай выберем кого-то другого!

      – Считай это благотворительной акцией, – ухмыльнулась Джин, бросив мимолетный взгляд на парня, который держался за своим столом очень прямо и, казалось, будто не замечая образовавшегося вокруг себя вакуума, внимательно слушал преподавателя. – Ему такого счастья вовек не обломится, так что пусть порадуется…

      – Да хоть к самому черту, – быстро сообразив что-то в уме, Надин ангельски улыбнулась Джине в ответ. – Все равно, если не уложишься в неделю, сделать это придется тебе. А ты не уложишься – это просто нереально! Честно говоря, мне даже немного жаль тебя. Но я тебя за язык не тянула. Ума не приложу, почему вдруг тебе захотелось унижения?

      На самом деле, в случае неудачи удар по самолюбию получается сокрушительным, тройной силы: отказ Торстона, поцелуй с Вацлавом и «голая» защита курсовой. Но этого просто не может случиться, даже допускать такую возможность смешно – Джина Моранте никогда не проигрывает. Так что целовать убогого Кнедла придется ее кузине! И сверкать перед аттестационной комиссией своими прелестями тоже.

      Между тем занятие подошло к концу. Выслушав ответы на вопросы,