Время ведьмы. Максим Макаренков

искать что-то необычное в своей жизни. И копаться в глубоком прошлом нужды не возникало – все началось со встречи в кафе, с непонятного собеседования.

      А выяснял у нее «директор с маникюром» что? Правильно – все, что связано с Вяземским. Упоминал какие-то странные шаманские названия – «дымящееся зеркало», черные камни…

      Таня решила просмотреть все свои материалы, связанные с Вяземским и села за стол. Открыла ноутбук и, не отвлекаясь на проверку почты и мессенджеры, стала просматривать файлы интервью, но ничего нового не нашла.

      Откинувшись на спинку кресла, забарабанила пальцами по столешнице.

      Помогло – подняв указательный палец в многозначительном жесте, произнесла:

      – О! – и открыла папку с фотографиями.

      Как она могла забыть – у нее же остались снимки с выставки!

      Дойдя до тех, что она сделала, подсматривая за беседой Вяземского с латиноамериканцем, остановилась. Да, пожалуй, это может быть то самое загадочное и непонятное. она вспомнила странное ощущение, которое испытала, глядя на собеседников – будто вокруг них сгустились тени и сформировался кокон тишины.

      Стоило поподробнее узнать об этом доне Мануэле, но как?

      Ленка! Журналистка, которую она видела в тот вечер. Если кто и знал всех персонажей московских тусовок, так это она.

      Пытаться застать Лену в редакции до трех, а то и четырех часов дня можно было и не пытаться, поэтому Таня взяла коммуникатор и позвонила знакомой на мобильник.

      Так и есть, сонный голос:

      – Слушаю.

      – Лен, это Береснева. Ты сегодня у себя в редакции будешь?

      – Ну… да, – после длинной паузы ответила та.

      – Отлично. Я к тебе заскочу на несколько минут, хорошо?

      – Танюш, что-то срочное? А то у меня дедлайн.

      Дедлайн, конечно, для каждого журналиста – время святое, на то она и линия смерти, после которой можно уже не дергаться и не сдавать материалы, а готовиться к крупным неприятностям, вплоть до увольнения, но Татьяне тоже ждать было не с руки.

      – Я ненадолго. Спросить хочу об одном человеке.

      – Это о ком?

      – Ты знаешь такого Мануэля Лесто?

      Снова молчание в трубке. Наконец, Лена ответила:

      – Нет. Вроде не знаю. А должна?

      – Не уверена, но, помнишь, недавно открывалась небольшая выставка – индейские вещи всякие? В особняке проходит, где-то в центре.

      – Ну, да. Была я там.

      – Я там тоже была, но тебя увидела, когда ты уже уезжала. Вот там этого Мануэля я и видела. Я его сфотографировала и хотела тебе показать. Может, вспомнишь.

      – Ладно, тогда приезжай. Только не позже пяти, хорошо?

      – Хорошо, Лен, конечно.

      – И не раньше! – грозно сказала Лена, и прервала разговор.

      Нужно было как-то убить время до четырех часов, когда следовало выходить из дома.

      С тоской она обвела взглядом комнату и вздохнула:

      – Где-то у меня жил пылесос. Изобразим домохозяйку.

      К