Филфак. Алиса Гордеева

себе оправдание.

      Между тем в зале продолжается обсуждение некоего Соколова, но обрывки чужих фраз благополучно пролетают мимо моих ушей.

      – Получается, место в общаге занимает, а на учебу не ходит?

      – Во, наглые перваки пошли! Небось еще и на бюджетное место поступил?

      – А то! Он же из глухой деревни, по направлению к нам.

      – Слушайте, а парня вообще спросили? Может, у него душа к медицине лежит, а его в филологи засунули!

      – Тишина! – Председатель стучит авторучкой по столу. – Давайте ближе к делу! Кто возьмется образумить нерадивого первокурсника и уберечь его от неминуемого отчисления?

      – Ну так пусть с ним филологи и разбираются.

      – Согласен! Голосуем? Кто «за»?

      – Чего молчишь, Анька? – глухо усмехается Артур, совершенно не вникая в дебаты по поводу Соколова. – Сомневаешься? Не любишь меня, да?

      Еще бы я знала ответ! Да и как я должна понять, что это и есть любовь, если сравнивать мне не с чем? Да, нам вместе весело и комфортно, за спиной притаились годы крепкой дружбы и даже почти два года далеко не дружеских отношений. Сказать, что я не люблю Царева – соврать! Но та ли это любовь? Почему в животе не порхают «бабочки», а сердце не изнывает без него от тоски по ночам? Не совершу ли я ошибку, уступив напору Артура?

      – Эй, там! Последний ряд! Вы «за» или «против»?

      Командный голос рыжего так вовремя дарует мне мимолетную передышку. Вспоминаю указания Лары и уверенно заявляю:

      – В этом вопросе я поддерживаю большинство.

      – Значит, единогласно! – громыхает главарь студкома и неожиданно спрашивает: – Анна Румянцева здесь?

      – Это я. – Поднимаюсь с места, краем глаза замечая разочарованный взгляд Царева: он так и не дождался моего ответа.

      – Берешь на себя студента Соколова! – чеканит председатель.

      – В каком смысле?

      – В прямом! Найдешь пропажу, профилактическую беседу проведешь, а не исправится – у нас очередь из желающих занять его место. Все ясно?

      – Нет, – непонимающе мотаю головой, игнорируя волну смешков, резво пробежавшую по рядам. – Почему я?

      – Ты с филфака, – смеется рыжий. – Этого достаточно. Вот тут его адрес, телефон. Держи. – Он протягивает мне картонную папку с личным делом Соколова. – Как найдешь тунеядца – отчитаешься!

      Продолжая пребывать в прострации, на автомате подхожу за папкой и, сжав ее в руках, возвращаюсь к Артуру.

      – Вечно ты влипаешь куда-то, Ань! – негодует Царев и выхватывает дело Соколова. – Сдались тебе эти студкомы! Сейчас вместо того, чтобы побыть вдвоем, будем искать какого-то придурка деревенского!

      – Я и сама справлюсь, – бурчу в ответ.

      – По ходу, уже справилась, – фыркает Артур и, потирая лоб, протягивает раскрытую папку с прикрепленной к краю листа фотографией парня. – Никого не узнаешь? Это же тот болезный из леса.

      Глава 4. Обнуление

Фил

      Нет ничего бесконечного в этой жизни. Вот и моя