Толстяк для Барби. Наталья Дёмина

ругала она себя. – Какая же я дура! Подумать захотела! Доброты Толи испугалась. Страшно стало жить за чужой счёт. А сейчас это жизнь? – зажмурилась она и закусила щёку изнутри, чтобы не всхлипнуть, когда получила увесистую пощёчину. – Господи, о чём тут думать! Бежать надо, пока хоть кто-то хочет мне помочь. Ни мать, ни сестра не поддержат меня. Они боятся, что Павел может прийти и расправиться с ними, если они приютят меня. А Толя? Он готов рискнуть, – Лена прикрыла голову руками, когда мужчина отшвырнул её от себя. Она ударилась плечом о дверной косяк и застонала от вспышки боли. – Господи, – молилась Лена, – дай мне сил продержаться эту ночь…»

      Павел что-то кричал ей в лицо, размахивал руками, брызжа слюной, но женщина не слушала его, она знала наизусть всё, что он мог ей сказать или сделать. Единственное, что пугало её, так это то, что чай со снотворными каплями он так и не выпил, а значит инцидент найдёт своё продолжение и в спальне.

      «Ничего, – утешала она себя, глядя пустыми глазами на Павла. – Тело это оболочка. Оно всё стерпит. А душу я оставлю себе…»

      Лена не сопротивлялась, так как знала, что сопротивление только вызовет всплеск агрессии у Павла, а так…

      Но мужчина за волосы потащил её в сторону спальни…

      Часть 15.

      Лена скрючилась, подтянув под себя ноги. Тело ныло, болело, дёргалось, дрожало… Слёзы… Если бы они могли облегчить страдания женщины. Если бы могли. Но они не могли, хотя текли и текли. Лена не всхлипывала, она плакала молча, открыв рот, ловя обжигающий лёгкие воздух. Сопли, размазались по подбородку.

      Женщина не могла встать, но и не могла своими звуками злить мужчину, который распластавшись на спине, положа руки под голову, мирно спал. Уставший. Обмякший. Удовлетворённый.

      Лена закусила губу, силясь приподнять голову, чтобы посмотреть который час.

      «До того, как Павел уйдёт на работу, – судорожно вздохнула она, закрывая рот рукой, – ещё три часа. Столько я не выдержу. Надо, как-то подняться. Привести себя в порядок».

      Но тело сопротивлялось желаниям разума. После нескольких попыток, стерев испарину со лба, она перестала возиться.

      Женщина закрыла глаза, но сон не шёл к ней. Да, и какой может быть сон, когда тело пульсировало в такт сердцу. Тук-тук. Тук-тук.

      Мыслей в голове Лены не было, только молитва о возможности освободиться, о ещё одном шансе, последнем…

      Сколько их было? Этих последних шансов? Но сейчас она чувствовала, что если не вырвется из этого ада, то не выживет в нём. Сил, чтобы терпеть, больше не было. Она, словно глиняный сосуд, пуста. Толкни и черепки рассыплются… Безжизненные. Сухие. Никому не нужные.

      Через какое-то время мужчина за её спиной завозился, потянулся, сладко зевая.

      – Доброе утро, – как ни в чём не бывало, произнёс он и обнял Лену, чмокнув в затылок.

      – Доброе, – выдавила она из себя, помня, что надо отвечать. Павел не любит, когда она молчит.

      – Я в душ, – легко покинул он кровать, сверкая обнажённым, гибким, тренированным телом.

      Женщина не успела ничего ответить, как он вышел из спальни.

      Лена закусила