Сладкий сон АСМР. Евгения Райнеш

Говорите! – взмолилась Тори.

      – Глупость, наверное. Но мне странным и в самом деле показалось. Я на балкон как-то ночью вышла, душно было, дыхание перехватывало. Подышать, значит, вышла. И у Олеси балкон открытый. А из квартиры такое курлыканье раздается. Нежное, нежное. Я удивилась еще, что у Олеси ночью гости.

      – Мужчина?

      – Да в том-то и дело. Женщина. Голос женский был. И такой… Одуряющий. Как восточные духи. Затягивающий.

      – И что она говорила?

      Единственной женщиной, которая гостила у Ивана и Леськи, а потом – уже только у одной Леськи, была Тори. А она несколько дней вообще здесь не появлялась. Не говоря уже о ночевках.

      – Сложно разобрать, голос нежно-тягучий, сразу в сон клонит. Как будто экстрасенс там, или гипнотизер. Такой… целительный. Курлычет ласково так: «Слушай меня, будь со мной, выполняй, погружайся…», а потом я словно в беспамятство впала. Очнулась, когда Барсик мне когти в ногу запустил. Всегда такой добродушный, а тут словно валерьянки опился, дурниной орет, шерсть дыбом, искры из глаз. Пока его, дурака, успокаивала, за соседским балконом опять все тихо стало.

      – Она же вам ключ оставляла от квартиры? Давайте посмотрим, вдруг что-то и в самом деле случилось.

      – Забрала, – вздохнула Нина Ивановна. – Собиралась после ухода Ивана замок менять, вот и забрала. Уж месяц как. Сказала, что от новой двери занесет.

      – Дверь, наверное, придется ломать, – произнесла Тори, с печалью разглядывая темный металл.

      Он выглядел довольно крепким.

      – Да уж, – согласилась соседка. – Навряд ли она Ивану ключ оставила после всего, что случилось. Ты в ЖЭК наш обратись, там слесарь – золотые руки. Все аккуратно вскроет.

      – А вы? – Тори с надеждой посмотрела на Нину Ивановну. – Может, вы обратитесь? Вас знают, а я-то кто?

      – Вот именно, что тебя не знают, – непонятно ответила соседка. – А я им уже…

      Она покачала головой.

      – В общем, прямо в ЖЭК и обращайся. До свиданья.

      Когда Нина Ивановна скрылась в своей квартире, Тори спустилась во двор. Не было уже никаких сил таращиться на закрытую дверь. Теперь она казалась зловещей.

      В растерянности Тори села на лавочку. Знакомая обстановка казалась сейчас странной. Мир словно перевернулся за те полчаса, когда Тори уже не просто почувствовала, а поняла: с Леськой явно что-то случилось.

      Ветра не было, вот ни единого дуновения, но старые качели скрипели, раскачиваясь на ржавых цепях. И этот противный звук шурупом ввинчивался в виски, отдаваясь в затылок. Так, что даже подташнивало.

      На третьем этаже в Леськином окне белела легкая кисея.

      Тори пыталась уговорить себя, что Леська где-то загуляла, но понимала: нет. Не могла.

      Ломать дверь? К кому обращаться в таком случае? И как она попросит вскрыть квартиру, к которой официально никакого отношения не имеет? Но…

      Тори хлопнула себя по лбу. Есть человек, что на законных основаниях может сделать это. И Вира же говорила! Хотя этот тип и был последним, к кому Тори хотелось обращаться.

      – Леська