Чародей: Досье Петербурга. Досье 1–3. Николай Волков

и довольно тощий, фэйри, выглянул из-за печки, и, опасаясь быть увиденным, моментально спрятался назад.

      – Дружок, давай знакомиться. Я – чародей, как тот, что когда-то строил этот дом. И я знаю, что ты здесь. Меня зовут Витторио.

      За печкой раздалась возня, и послышались звуки торопливого чавканья.

      – Молоко – дрянь, – раздалось, наконец, ворчание оттуда – мед – неплох, но разбавлен, а хлеб – сухой.

      – Извини, не было времени подготовиться. Думаю, что в следующий раз все будет лучше. А если мы подружимся и договоримся, то я попрошу сестру печь тебе свежий хлеб. Ну так что, ты выйдешь, или мне тебя вытащить?

      Отощавший за долгое время без нормальной кормежки фэйри вышел, и позволил себя рассмотреть.

      Его лицо напоминало кошачью мордочку, а тело, когда-то, было покрыто густой шерстью, от которой сейчас осталось чуть ли не одно воспоминание, и я сокрушенно покачал головой.

      – Нет, приятель, так не пойдет. Сейчас я достану тебе остатки еды, и ты нормально поешь, а то выглядишь не очень… Давно у дома хозяев не было?

      – Десять лет. Думал помру уже тут… Или сбегу. Да жалко, он же тогда совсем один останется.

      Я налил ему полную плошку молока, поставил рядом мед и, по мере необходимости, стал отрезать новые куски хлеба.

      – Ты про кого?

      – Про дом – в перерывах между жадным поглощением еды, ответил фэйри.

      Дождавшись пока он прикончит последние капли угощения, я сел на пол рядом с ним.

      – Так я правильно почувствовал, что он живой…

      – А то, – с охотой ответил мой собеседник – только вот чтобы он тебе доверился – одного знакомства мало. Надо и свою заботу о нем показать.

      – Научишь?

      Он сосредоточенно посмотрел на меня.

      – А еще угощение будет?

      – Будет – серьезно ответил я.

      – Тогда – научу. Я о нем давно забочусь. Больше века здесь живу. Вот только давай сразу договоримся – никого кроме как в подвале не призывать. Этот дом – моя территория, и других я здесь терпеть не буду. Убираться и поддерживать все в порядке – буду, но с тебя – регулярная кормежка. И не лапать меня. Это еще заслужить надо.

      Вспомнив о том, что фэйри не любят когда над ними смеются, я серьезно кивнул.

      – Договорились.

      Он явно повеселел.

      – Жить-то здесь будешь?

      – Еще не знаю, но, судя по всему, наведываться буду часто.

      – Ладно. Посмотрим, какой из тебя хозяин. Молоко – лучше у Тимофеевны бери, оно у нее настоящее. А у Егорыча – свои ульи стоят, так что мед лучше там… Вот только мне туда ходу нет, сам понимаешь.

      Я подавил невольное желание погладить его, и спросил:

      – Как же ты выжил здесь, за десять-то лет?

      Он вздохнул.

      – Тимофеевна – баба с пониманием того, что и как устроено… Иногда приходила, прибиралась, молочка с хлебушком мне оставляла… Знала, что нельзя тут все вот так бросать. А хозяин – тот вообще никогда не забывал