Ложь закрытых глаз. Виктория Олеговна Рогозина

горит и переливается сжигая и уничтожая ни одну сотню душ. Здесь жизнь имела вес лишь тогда, когда ты мог хоть что-то противопоставить социуму. До этого момента ты был пустым местом. И по этому убивающему, будто радиация, отношению столицу можно было смело сравнивать с Чернобылем.

      Тело расслабилось, я чувствовала себя как желе – безвольно, словно растекаясь по кровати. В наушниках играла потрясающая Ванесса Мэй, и я наслаждалась, чувствуя, как веки слипаются и вот-вот я усну.

      Я сонно вздрогнула от пищащего таймера на смартфоне, который, к сожалению, был достаточно далеко, а потому в защите от моих неаккуратных действий. Усмехнулась, понимая, что вставать все равно придется, но… но не сию минуту.

      Сладко потянувшись, мельком глянула в окно, в которое пробивались тусклые лучи заходящего осеннего солнца, освещая маленькую уютненькую комнатку общежития. Еще раз потянулась, и резко села на кровати. Жизнь в целом не предвещает ничего хорошего. Трель таймера начинает раздражать, поэтому быстро встав, я пересекла комнату и выключила порядком надоевшую мелодию на смартфоне.

      Руки вверх, будто тянусь к небу, которое не слышит меня, как бы я не звонила (образно говоря) в божественную канцелярию, и привставая на носочках, слегка щурюсь. Еще раз окинула взглядом свою небольшую комнату. Напротив кровати стояло кресло и примыкающий к нему стол с разбросанными на нем тетрадями с конспектами.

      Двухъярусная кровать казалась надежной. Ко мне все еще надеялись кого-нибудь подселить, но пока это оставалось на уровне разговоров. Да и в таких условиях другие студенты отказывались жить.

      Покинув комнату, я дошла до конца коридора и по старенькой лестнице легко выбралась на крышу. Наконец-то, свобода. Сидя на самом краю и скрестив в лодыжках ноги, я достала пачку сигарет и закурила. Затянувшись, медленно выдыхаю, наблюдая, как неровная струйка колеблясь то сужаясь, то расширяясь устремляется в темнеющее небо. Город оживает, зажигаясь огнями. Я обожаю это время. Огромный жужжащий муравейник, как Всевидящее Око, горит, сияет. Надо мной начинает светиться звезда, водруженная на самый шпиль сталинки, освещая мою небольшую, но свободную площадку.

      В общей сложности я докуривала, наверное, четвертую или пятую сигарету, любуясь городом. Я не любила электронные сигареты – несмотря на то, что они имели приятные ароматы, предпочитала терпкий привкус табака. Единственно что мне нравилось в столице. Отклонившись назад, легла на крышу, но чуть подумав, привстала на локтях, обводя окрестности неторопливым взглядом.

      – Красиво здесь.

      Вот ей-богу, я чуть не сверзилась с крыши, услышав посторонний голос и резко оборачиваясь. В паре метров от меня, бесстрашно свесив ноги с крыши сидел парень. Слегка вытянутое треугольное лицо, отвечающее корейским идеалам красоты. Бледная кожа подчеркивалась черным цветом, который присутствовал во всем: цвете