Женские истории пером павлина (сборник). Николай Беспалов

подмышками она плюхнулась на стул.

      – Все успели выпить. Матери не оставили.

      Успокоилась тогда, когда ей налили «штрафную». И что же я услышала?

      – В мае замуж выходить – всю жизнь маяться.

      Что ж, поживем – увидим.

      Слышим, пришла невестка с Анечкой. Тут не спутаешь. С порога в крик: «Боты снимай! Прислуги для тебя нет полы драить». Бедный ребенок. Одни подзатыльники. Это у Надежды называется воспитанием.

      Наш вечер закончился. Все угомонились. Одна я не могла заснуть. Двадцать лет я прожила тут. Отсюда я пошла в школу. Здесь болела сильнейшей ангиной. Бабушка ночами не отходила от меня. Отсюда мы проводили ее в последний путь.

      Я вспоминала то время, когда папа был в командировке. Как я ждала писем от него! В каждом письме он посылал мне рисуночек. Он хорошо рисовал. Мама говорила, что он писал ей стихи. Подумала: а ведь мне никто стихов не писал. Что там стихи, никто из мальчиков ко мне не приходил. Я боялась матери. Вспомнила мои первые страхи. Так называемые женские. И опять не мама, а бабушка объяснила мне все.

      Майские ночи коротки. За окном посветлело, и я наконец-то заснула…

      – Милочка (когда-нибудь я за эту «милочку» врежу Виолетте Геннадьевне по ее гладкой физиономии), договоримся сразу. Двух хозяек на кухне быть не может, а коммуналку я тут развести не позволю.

      Пятого я переехала. Шестого распаковала вещи. Разговор со свекровью состоялся седьмого. Что ответить этой по-своему несчастной женщине?

      – Чаю заварить или кашку сварить мужу тоже тут нельзя?

      – Не надо утрировать. Я говорю об отдельных плашках, поварешках. Вы меня поняли, милочка?

      – Поняла, милочка. Дурак не поймет, а я не дура.

      Поняла мою «милочку» и она. Фыркнула и ушла. Что ж, пусть пока пребывает в приятном заблуждении. Время покажет, кто хозяин в этом доме. Андрей здесь не в счет. Он наукой своей занят. Мне не понятно, какая наука может быть в филологии. Физика, химия, математика – это понятно. Но тут… Не понимаю.

      8 мая. Утро началось с того, что Виолетта Геннадьевна (надоело выговаривать ее имя, буду называть коротко – ВГ) устроила мини-скандал. Я не ту конфорку заняла под чайник.

      – Поймите, чайнику не нужен пригляд и он может спокойно греться на дальней конфорке. Мне же нужно следить за молоком.

      – Переставь и всего-то!

      Как ее перевернуло от моего «ты».

      – Не сметь говорить мне «ты»!

      – Тогда и вы мне не тычьте. Я вам не девчонка.

      В результате молоко «убежало». Я впервые услышала из уст мадам мат. Со знанием дела ВГ отослала и меня, и плиту, и само молоко куда надо. Жаль Андрей не слышал. Он в этот момент принимал душ.

      Чайник вскипел. Молоко выкипело. Все на «своих местах». Можно завтракать. Не тут-то было.

      – Ваши сосиски заняли половину холодильника. И зачем столько покупать? Не в блокаду живем.

      – Пошла ты… – и я употребила неформальную лексику. Ей можно, а мне нет? Шалишь развратница! Ничего. Проглотила. Опять фыркнула. Ушла. Поле боя очистилось. Тут и мой муженек подошел.

      – А