Средневековый детектив. Владимир Романовский

в Киев я не поеду, – твердо сказал Хелье. – Хватит с меня Киева. Хороший город, конечно, красивый такой, люди разные всякие. Но, во-первых, в Киеве мне нынче опаснее, чем в Новгороде. А во-вторых … впрочем, что об этом говорить. Где бы тебя спрятать? Вот не осталась с Яваном – вот и глупо. Яван бы тебя сберег, он человек верный. И спрятал бы тебя, и не знала бы ты забот. А теперь к нему нельзя – в городе нас ждут. Двух монахов.

      – Есть у меня подруга, – сказала Любава. – Белянка. Она недалеко отсюда живет. Мы с нею недавно виделись, на состязаниях. И потом несколько раз встречались в Новгороде.

      – Недалеко – это где же?

      – Как называется то место, где сейчас Ярослав с женой живут?

      – Верхние Сосны.

      – Вот оттуда четыре аржи.

      – Ничего себе недалеко. Если пешком, да в такой дождь, да кружным путем – это дня полтора мы с тобой отшагаем, не меньше.

      – Ну, не знаю тогда.

      Некоторое время спаситель раздумывал, по-детски морща лоб.

      – Надо идти … к ней … как ее зовут, подругу твою? – сказал он наконец.

      – Не хочешь – не надо, – Любава все-таки решила обидеться.

      – Да выхода нет.

      – Ничего.

      – Не в лесу же тебя оставлять.

      – Оставь. Меня все оставляют.

      Хелье слегка оторопел от такого заявления. Остановившись, он некоторое время посвятил разглядыванию Любавы. Ростом она была выше среднего. Волосы из-за дождя потемнели, облепили голову и лицо. Узкие пальцы торчали из широких рукавов монашеской робы. Шея показалась ему тонкой – но не лебединой, а как у котенка, которого окатили водой. Хрупкая женщина Любава. Раньше – даже тогда, в трюме пиратского судна, она казалась ему ширококостной, крепкой бабой. Дождь смыл иллюзию.

      – Не дури, Любава, – сказал Хелье. – Пойдем. Как подругу зовут?

      – Белянка.

      – Пойдем к Белянке. Может, найдем что-нибудь по пути, какое-нибудь перевозочное средство. Поймаем медведя, я его запрягу.

      – Здесь медведи водятся?

      – А как же.

      – Замечательно.

      – Ничего, они теперь сытые. Лето все-таки.

      – А ночью?

      – Что ночью?

      – Ночью тоже сытые?

      – Ночью мы куда-нибудь спрячемся. При мне сверд. В крайнем случае, разведем огонь, будем медведей искрами пугать.

      – А волки здесь тоже есть?

      – Здесь всякое есть. Но ты не волнуйся так. Разозлил меня Гриб, разозлил так, что я теперь сам любого медведя напугаю до горячки.

      Она не выдержала – засмеялась. Юношеское бахвальство – всегда забавно.

      – Нечего ржать, – сказал Хелье, слегка обидевшись. – Ровно ничего смешного сказано не было, чего ты ржешь.

      Но она все равно смеялась, и это как-то разрядило обстановку. И она поцеловала его в щеку, что совершенно его смутило.

      – Спасибо тебе, – сказала она. – Пойдем к Белянке.

      Хелье еще постоял, подозрительно глядя на Любаву, пожал плечами, огляделся, определился по частям света, и, кивнув, зашагал на север. Беглецы от новгородской правды углубились