Жаб Жабыч и другие истории. Эдуард Успенский

обиделась за художника Люба. – Ещё как нарисовал! У него ещё есть картина «Грачи улетели». Там всё то же самое, только грачей уже нет.

      Так за разговорами они проехали Тулу.

      – Ой, – спохватился водитель, – мы же Тулу пропустили.

      – А какая следующая остановка? – спросила Люба.

      – Курск.

      – Вот и хорошо. Мы там сойдём и пересадку сделаем.

      – Но это же трасса, а не метро, – сказал водитель. – Может, вам лучше здесь сойти?

      – Ни за что, – ответила Люба. – У меня в Курске бабушка живёт, профессор космонавтики.

      Водитель не стал спорить. Он довёз их до Курска, поражаясь образованности и смелости ребят. Накормил их огромным бутербродом, сделанным из целого батона. Дал по кружке кофе из трёхлитрового термоса и попросил передать привет незнакомой Любиной бабушке-профессору.

      Ребята помахали ему рукой и принялись ловить следующую машину.

      Вдали показался огромный грузовой «Зил».

      – А сейчас мы откуда едем? – поинтересовался Владик.

      – Не откуда, а куда, – сказала Люба.

      – Так куда?

      – В Харьков, навестить больного украинского учителя.

      Больше они ни о чём договориться не успели. Забрались в предложенную молодым шофёром кабину и рванули.

      Владик и Витя всё время судорожно пытались понять: что этот учитель, – сам был украинец или он преподавал у них украинский язык? А если он не преподавал язык, то что он преподавал? И чем он там в Харькове заболел?

      А Любу эти вопросы не волновали. Она думала далеко вперёд – о ночлеге. Начинало темнеть, и её тревожил вопрос: есть сейчас снег под Харьковом, или там наступила весна? Не дай бог, чтобы снег начал таять сильно, тогда невозможно будет поставить палатку.

      Глава четырнадцатая

      В солнечном Крыму и вправду солнечно

      Участковый инспектор Иван Пистолетов комфортабельно летел в Ялту на самолёте. Вернее, он летел в Симферополь – сердце Крыма, чтобы оттуда ехать троллейбусом в Ялту.

      В аэропорту украинские таможенники с уважением посмотрели на его вооружённую фамилию и даже забыли спросить его про наркотики.

      Его печалило только одно обстоятельство – что он был не вооружён, потому что в самолёт оружие брать запрещалось.

      «Как же я буду искать детей, – думал он, – когда у меня даже пистолета нет? Да к тому же я и без формы. Слава богу, что в самолёте можно возить милицейские удостоверения».

      После долгих размышлений в двухчасовом полёте он приземлился в аэропорту Симферополя и направился троллейбусом в сторону Ялты.

      В это время трое наших юных путешественников выходили из леса. Они были помятые, голодные и без палатки. Она за ночь примёрзла, и они не сумели её оторвать.

      Владик и Витя Верхотурцев с охотой поехали бы в сторону, обратную Крыму, но под железным взглядом Любы Кукарековой они выпрямились, стали смелее и решительнее и даже криво заулыбались.

      Люба уверенно остановила первый же самосвал с двойным прицепом.

      – Вам куда, хлопчики? – спросил кучерявый, весь взлохмаченный