Один день что три осени. Лю Чжэньюнь

на одной из его картин мужчину, который садился на поезд, прямо в его животе была нарисована женщина. Указывая на эту женщину, я поинтересовался, кто это? Шестой дядюшка ответил, что это тоже душа умершей.

      – А почему она оказалась в животе? – спросил я.

      – Она переместилась туда, чтобы добраться до родственников, живущих в дальних краях.

      В другой раз, на Праздник чистого света, я увидел среди картин Шестого дядюшки преисподнюю. Заполнявшим ее грешникам приходилось несладко: кому-то отрезали нос, кому-то выковыривали глаза, кого-то распиливали пополам, кого-то поджаривали на огне, кого-то забрасывали на гору, утыканную ножами. Даже через картину я слышал душераздирающие вопли, однако изображенный на картине Владыка ада смеялся.

      – Тут такая кровавая сцена, почему он смеется? – спросил я.

      – Ему один из грешников перед смертью анекдот рассказал. И Владыка ада тут же поинтересовался, мол, ты, случаем, не яньцзинец?

      Тут уж и я, покачав головой, рассмеялся. А Шестой дядюшка добавил:

      – Как ни крути, Яньцзинь славится своими шутниками.

      На другой картине я заметил женщину, похожую на буддийскую монахиню. Бормоча что-то под нос, она пришпиливала к доске бумажных человечков. Эта картина именовалась «Ни вражды, ни ненависти».

      – Раз нет ни вражды, ни ненависти, зачем тогда их пришпиливать?

      – Работа такая, – объяснил Шестой дядюшка.

      – Понял, – сказал я, и спина моя покрылась холодным потом.

      Шестой дядюшка также рисовал и реальных жителей, к примеру, Большеротого У, что у северных ворот торговал бараньей похлебкой, Лао Чжу, что у западных ворот замачивал в рассоле свиные лытки, слепого Лао Дуна, что на улице Дунцзе предсказывал судьбу, а еще дворника Го Баочэня, что подметал центр города и т. д. Все они выглядели очень правдиво и были выполнены в технике контурного рисунка. Показывая на Большеротого У, Шестой дядюшка прокомментировал:

      – Во всем Яньцзине только он хорошо готовил баранью похлебку, жаль, что справил сорок лет и помер.

      Сделав паузу, он добавил:

      – Разжирел на своих харчах. Всегда сохранял серьезность, все горести копил в себе, вот они его и раздавили.

      Он показал на гадателя Лао Дуна.

      – А этот Лао Дун всю жизнь нес всякую чушь. Когда зрячий заходит в тупик, без слепца не обойтись.

      Помолчав, он добавил:

      – Тупиковые ситуации только нелепица и решает.

      Он показал на Го Баочэня.

      Старина Го в этой жизни метет улицы. По словам Лао Дуна, в прошлой жизни он занимал пост премьер-министра и косил людей как коноплю, теперь пришла пора пройтись по себе.

      Помолчав, он добавил:

      – У него мозги что кисель, зато сын уехал учиться в Англию, это называется минус на минус дает плюс.

      Еще у Шестого дядюшки было большое полотнище в два квадратных метра, тоже контурный рисунок с изображением всех участников прежней театральной труппы, причем каждый из них имел свое выражение лица. Шестой дядюшка принялся рассказывать кто есть кто:

      – Это – Чэнь Чжанцзе. Когда распустили труппу, его жена