Семь лет за колючей проволокой. Виктор Доценко

для тех Читателей, которые не имели возможности ознакомиться с романом «Отец Бешеного».

      Полковник Надсон напомнил мне о письме моего родного отца, уехавшего из СССР ещё до моего рождения. Тогда я учился в Высшем техническом училище имени Баумана на первом курсе. Письмо принёс нарочный, вызвав меня из общежития. На конверте был обратный адрес в Лос-Анджелесе, и в нём, кроме нескольких листочков с убористым текстом, имелось пятьсот долларов.

      Отец писал о том, что он столько лет разыскивал меня и наконец нашёл, где я проживаю, мечтает со мною встретиться, чтобы наладить отношения. Очень сожалеет, что не имел возможности помогать мне, и сейчас посылает немного денег как бы для проверки, получу ли я их.

      Мне до сих пор непонятно, каким образом в Органах госбезопасности узнали об этом письме, тем не менее вскоре я был вызван на Лубянку, где некий полковник, фамилия которого мне не запомнилась, продиктовал мне ответное письмо отцу и забрал присланные им пятьсот долларов. Тон письма был таким дерзким и обидным, что, если оно и дошло до него, вряд ли отцу захотелось бы продолжать общение со мной. Доллары, естественно, были реквизированы, наверняка в доход семьи полковника…

      Именно на это письмо и намекал полковник Надсон. То ли случайно, а скорее всего, намеренно он давал мне понять, что с того злополучного письма моя персона и попала под пристальное внимание Органов…

      – Я доходчиво вам говорю? – со значением спросил полковник.

      – Более чем! – вздохнул я.

      – Вот и ладненько… Надеюсь, мне не придётся слышать о вас в подобном контексте? Всего доброго!..

      Тон его голоса не слишком-то соответствовал пожеланию, высказанному им в конце.

      Это был уже второй звоночек, предупреждавший о пристальном внимании ко мне со стороны Органов КГБ, но я был молод, беспечен и всё в моей жизни складывалось так удачно, что я отнёсся к этому сигналу несерьёзно, а напрасно…

      Прошло много-много лет…

      …и «тайное сталоявным»…

      Я ещё не был известным режиссёром и писателем, и моя фамилия вряд ли заставляла кого-то задуматься: «Где я её слышал?» – но буквально через несколько дней после окончания августовского фарсового путча 1991 года мне позвонил незнакомый мужской голос:

      – Виктора Николаевича Доценко можно?

      – Вы с ним разговариваете.

      – Здравствуйте.

      – Здравствуйте.

      – Вы – режиссёр?

      – Да, – ответил я, не понимая, кто звонит и почему интересуется моей профессией.

      – Кажется, вы и писатель?

      – Вроде бы да… – Я удивился ещё больше.

      – Скажите, вы сидели в тюрьме?

      – Да, сидел, но кто, чёрт возьми, интересуется моей биографией? – недовольно воскликнул я.

      – Вас беспокоит редактор программы «Времечко». Дело в том, что нам позвонил бывший полковник КГБ и рассказал, что более десятка лет вы находились в его разработке, а потом он вас посадил. Сейчас этот человек лежит в госпитале в очень тяжёлом состоянии, и груз вины перед вами настолько его тяготит, что