Ненавижу тебя, оборотень!. Татьяна Ярош

Оборотень был очень взволнованным. На его виске вздулась вена, а кадык время от времени судорожно вздрагивал.

      – Летта, присядь, – он указал на кресло напротив него.

      – Что-то случилось? – мой голос дрогнул.

      Вожак долго не решался заговорить. Он переводил взгляд со стола в окно, на меня и обратно. Его молчание нервировало. И чем дольше оно длилось, тем сильнее росло опасение.

      – Летта, – решительно начал Ардан.

      Я почувствовала, как в горле пересохло от ожидания чего-то плохого.

      И не прогадала.

      – Вчера вечером произошла беда.

      Глава 5

      Я сидела в беседке самого дальнего угла сада и невидящим взглядом смотрела на раскидистые кусты сирени.

      Новость о смерти отца просто раздавила меня. Заставила почувствовать собственную смерть не умирая. Согнуться пополам, рыдать без остановки. Сворачиваться калачиком на лавке, пытаясь спрятаться от охватившего душу горя.

      Отец был единственным, кому я доверяла, как себе. Единственным, кто беспокоился и заботился.

      И теперь его нет.

      Когда вожак поведал мне о смерти отца, о нападении из неизвестного клана и трупа, найденного в овраге недалеко от дороги, я держалась как могла. Не хотелось, чтобы кто-то видел мои слезы. Поэтому выслушала все до конца, почти не слыша слов из-за оглушающего звона в ушах.

      Когда рассказ Ардана иссяк, я просто встала и вышла. Мне стоило больших сил дойти до этого места. Подальше от лишних глаз и ушей.

      Только после этого я позволила горю накрыть меня с головой. Я кричала, рыдала в голос и все спрашивала в пустоту сада: «Почему?»

      Минуты шли, переходили в часы. И ближе к вечеру, когда слезы окончательно иссякли, а горло охрипло, я равнодушно уставилась на сирень. Поглаживала большим пальцем собственную кисть, словно пыталась успокоить.

      Я не думала об отце. Мне было больно вспоминать о нём. Но от памяти не скрыться. И поэтому оглушающее чувство одиночества заставило забыть, что я взрослая. Оно снова превратило меня в маленькую беззащитную девочку, которая раньше очень боялась темноты.

      И теперь даже некому меня успокоить.

      Со стороны дорожки послышались шаги. Судя по всему, кто-то просто гулял, а не целенаправленно шел ко мне.

      Равнодушие так и не покидало сознание. Даже если бы сейчас началась война, я не сдвинулась с места, настолько вымотанной эмоционально я себя чувствовала.

      – Принцесса, – услышала я издевательский голос Дмитрия. – Что, общество моего брата тебе уже не так приятно?

      Я повернулась к брату-близнецу.

      Тот стоял у входа в беседку, сложив руки на груди. На его губах застыла грубая ухмылка, а глаза горели странным огнем.

      Встретившись с ним взглядом, я заметила, как его лицо стремительно изменилось.

      – Что случилось? – с натуральным беспокойством спросил он. – Тебя Алекс обидел?

      Я снова перевела глаза на кусты сирени, там совершенно не было листьев.

      – Не выгораживай его, – грозно произнёс мужчина. Он стремительно вошел в беседку и встал напротив. – Если