Лавандовые тайны. Ашира Хаан

стремясь замуж.

      Но замуж, разумеется, она стремилась, как положено любой порядочной девушке.

      Раньше. До приговора.

      Но и в ссылке могла бы найти мужа в провинции – в Ильдауме она пользовалась успехом у молодых людей хорошего происхождения.

      Если же теперь господин Э реализует свою угрозу, замуж ее не возьмет даже последний нищий с площади Огней.

      Дом семьи Тимиры располагался в хорошем районе и за ним за небольшую мзду присматривал управитель квартала. Прогревал камины зимой, чинил крышу, уничтожал заросли вьюнков, стремящиеся захватить фасад.

      Он же подготовил для Тимиры одну из комнат – убрать ее, смахнуть пыль, сменить белье на постели, прогреть холодные стены.

      Кухарку она не успела нанять, так что питалась пока хлебом и сыром – идти в таверну не хотелось. Ворох писем с поздравлениями ей тоже принес тот же управитель, оставив на пороге и не беспокоя госпожу.

      Письмо в алом конверте было от Тойво – она не ошиблась. Он вежливо и холодно благодарил ее за встречу и просил разрешения прийти на чай по всем правилам этикета.

      После откровенного разговора у него дома, когда Тимира увидела его саламандру, возвращаться к церемониям высшего света было странно. Но она собственными руками отмыла от пыли лучший сервиз – с искусными рисунками, очень тонко и точно изображающими сцены охоты. И сама заварила чай, сбегав в лавку за пирожными. И в ожидании назначенного часа на нервах съела несколько штук. Когда колокольчик у двери звякнул, Тимира как раз распределяла по блюду оставшиеся так, чтобы не было заметно убыли.

      Но Тойво к ним даже не притронулся.

      В своем старомодном, не по размеру сюртуке он сидел за столом, так и не сделав ни одного глотка чая, и молчал, глядя на Тимиру.

      Она же испытывала слишком много разных чувств, и не могла определиться, какое из них самое главное.

      Тут была и робость перед незнакомым мужчиной, знавшем о ней самое тайное и стыдное.

      И вина, неизбывная, страшная – за то, что она стала причиной его бед.

      И жалость – пока ее ссылка больше напоминала летние каникулы для скучающих девиц, он был заточен в одной из самых страшных тюрем империи.

      И благоговение перед сильным магом, сумевшим сохранить свой огонь даже в таких условиях.

      И уважение к человеку, только вчера говорившему с самим императором.

      И щемящая нежность, настоящая, женская, которую хотелось выразить заботой, но ничего кроме этого глупого чая с пирожными Тимира предложить ему не могла. Даже ужина.

      И еще – искристый интерес. Зачем он пришел? Что он хочет сказать? Чем теперь Тимира может ему помочь?

      Она ведь чуть не помешала ему в очередной раз.

      С этого она и начала.

      – Прости меня, – сказала Тимира, легко и незаметно для себя называя его на «ты». После всего, что их связало, это казалось самым естественным обращением, хоть и идущим поперек всех правил этикета. – Я рассказала все в Экзаменациуме, потребовала, чтобы тебя снова проверили, но они…

      – Нет,