Варварская вера. Александр Пугачев

Ипполита же не запрещала меня выгуливать? Хотя бы до конца главной улицы и обратно! Пожалуйста!

      Пенфесилия кивнула – гулять под присмотром наказанным девочкам не запрещали. Она встала и принялась прощаться:

      – Климена, тогда прогуляйся с Ликой, пока светит солнце, а я пойду навещу Фалестриду. Её ведь тоже обязали сидеть дома с дочкой, чтобы та не сбежала, – амазонка дошла до дверей и обернулась. – Лика, своей дракой ты наделала слишком много шума. В следующий раз думай, на кого ты меч поднимаешь. Поняла?

      Не дожидаясь ответа, Пенфесилия покинула дом. Климена тоже вышла с Ликой на улицу. Они неспеша пошли в сторону тренировочных площадок. Лика с любопытством оглядывала дома, будто впервые их видела. Вдруг она подняла взгляд на спутницу:

      – Климена, а ты сильно дружишь с Пенфесилией?

      Девушка замялась, а затем отстранённо ответила: «Да».

      – А вы давно дружите? – не унималась девочка.

      Пытаясь отвлечь Лику от этой темы, амазонка показала рукой на храм Артемиды, находившийся дальше по улице:

      – Хочешь, да, зайдём?

      – О, пойдём! – Лика вновь подняла взгляд на собеседницу. – А у вас с Пенфесилией ведь не может быть детей?

      Климена помотала головой, не понимая такого любопытства со стороны ребёнка.

      – Я даже знаю почему! – Лика встала перед дверьми храма, глядя на ошеломлённую Климену.

      – И почему же, да? – девушка была напряжена.

      – Потому что у вас с ней нет того, что есть у мужчин! – Лика гордо улыбнулась.

      – Чего это… у нас нет, да? Тебе не рано, да, такие вещи знать, да? – Климена испуганно осмотрелась, боясь, что это слышат другие, но проходящие мимо амазонки не интересовались их разговором.

      – Не рано! У девушек нет этого… как его… забыла! Не подсказывай! Я сейчас вспомню! Там ещё пять букв в слове… как же его… как же… во! Вспомнила! Кадык! Кадыка у девушек нет! – Лика хвастливо подняла голову, явно гордясь своими знаниями.

      Климена выдохнула и поддакнула девочке, а затем поспешила завести её в храм.

      ***

      Пенфесилия сидела в зале с Фалестридой и Кимой. Они втроём ужинали.

      – Кима, и давно ты голодать перестала? Я помню, как три дня назад ты заявила о голодовке, крича об этом на всю Фемискиру, – Пенфесилия с улыбкой следила, как девочка жевала мясо.

      Кима с обидой уткнулась в тарелку, а Фалестрида рассмеялась и ответила за дочку:

      – Да она на первый же завтрак на следующий день прибежала! Ещё попросила положить ей двойную порцию еды, так как была очень голодна! – она поцеловала Киму в лоб. – Чудо моё!

      Пенфесилия улыбнулась:

      – Я не знаю, что у Кимы на уме, но точно знаю одно: шантаж – это не про неё!

      Девушки рассмеялись и принялись доедать свои порции мяса. После ужина они убрали посуду, а Кима сбегала в свою комнату, откуда вернулась с пергаментом:

      – Пенфесилия, пожалуйста, передай этот рисунок Лике и скажи, что я очень жду встречи с ней! – она аккуратно протянула рисунок, на котором