Властелин 2. Сергей Николаевич Дергунов

Но раз уж начал уступать, надо идти до конца. Да и что изменится, если он не подпишет указ? Фактически все уже свершилось. Его подпись лишь узаконит свершившееся. Законно или незаконно, они будут действовать. Пусть уж тогда действуют законно. И король подписал указ.

      Когда король вышел из Ратуши, народ встретил его ликованием. «Виват король, виват народ, виват Франция», – кричали люди.

      ***

      Герцог Орлеанский узнал, что графа д’Артуа уже нет при дворе, от своих шпионов в Ратуше. Эх, жалко! Очень жалко. Теперь уступкам короля никто не помешает. А то, что король будет уступать, он сегодня доказал, узаконив власть бунтовщиков в Париже. Надо срочно что-то придумать. Самое лучшее подставить королю советника, подобно графу д’Артуа, защищающего дворянские привилегии и королевскую власть. Но где такого взять? Король окружил себя бездарностями, под стать себе. Придется, видимо, самому идти на примирение с королем и пытаться остудить тот пыл, с которым он сбрасывает с себя власть.

      Когда стратегия понятна, тактический план затруднений герцога обычно не вызывал. Через полчаса он вызвал барона д’Энгре.

      – Что-то слышно из провинций, барон?

      – Пока нет, монсеньор.

      – Плохо. Времени у нас мало. Боюсь, король отдаст свою власть до того, как армии баронов придут его защищать. Вот что я решил: я вернусь ко двору и попробую помочь королю, как можно дольше удерживать власть в своих руках. А вы мне в этом поможете.

      – Что я должен сделать монсеньор.

      – Сейчас я выйду в сад, а ваши люди пусть кричат: «виват герцог Орлеанский, хотим королем герцога Орлеанского». Что-то в этом роде, поняли?

      – А вдруг король об этом узнает?

      – Мне и нужно, чтобы он узнал. После этого я поеду и сдамся сам. Скажу, что не имею к этому никакого отношения. Поверьте, после этого король меня уже от себя не отпустит.

      – Гениально, монсеньор! – поразился тонкому уму патрона д’Энгре. Он отправился в сад, чтобы дать распоряжения своим людям.

      Выждав полчаса вслед за ним отправился и герцог. Не успел он показаться на ступеньках крыльца, как из толпы раздались выкрики: «Виват герцог Орлеанский, герцог Орлеанский наш король, хотим королем герцога Орлеанского…».

      Луи Филипп заулыбался, помахал толпе рукой и скрылся во дворце. Он дал время шпионам короля донести до сведения его величества о данном непотребстве и спустя четыре часа, не спеша, поехал в Версаль.

      Герцога никто не задержал по пути в покои короля. Значит, король еще не приказал его арестовать. Это было на руку Луи Филиппу. Он собирался оправдаться перед Людовиком еще до своего ареста. Поэтому, найдя короля в его кабинете за письменным столом, герцог Орлеанский сразу приступил к выполнению своего плана:

      – Я здесь ни при чем, сир! – воскликнул он.

      – В чем ни при чем, Филипп?

      – В том, что люди кричали в моем саду.

      – А что они кричали?

      – Как? Разве вам еще не доложили?

      – Перестаньте говорить загадками,