Виртуальный свет. Идору. Все вечеринки завтрашнего дня. Уильям Гибсон

запрещено, – со злорадным наслаждением процедила официантка, крупная баба с огромной копной черных волос.

      И кто же это ходит в такие забегаловки? – подумал Райделл. Ну разве что какой несчастный, отстоявший ночную смену у станка, вымотавшийся до такого состояния, что нету уже сил поискать что-нибудь получше. А тот, кто уж совсем невезучий, может получить в дополнение к завтраку еще и эту красавицу.

      Шитов пригвоздил официантку к месту десятикиловольтным полицейским взглядом, вытащил из-под бронежилета бляху на тонком нейлоновом шнурке, продемонстрировал ее и небрежно уронил себе на грудь. Судя по стуку, под белой рубашкой скрывалась еще одна, дополнительная броня.

      – Вот зайдут сюда двое мормонов из дорожного патруля, – прошипела официантка, – вот им и показывай. И я посмотрю, что они тебе на это скажут.

      Шитов зажал сигарету губами.

      В руке Уорбэйби появился кусок золота размером с противотанковую гранату.

      Над устрашающим предметом возник бледно-голубой язычок пламени.

      Уорбэйби поднес пламя к сигарете полицейского.

      – Зачем это вам, Уорбэйби? – спросил Шитов, разглядывая зажигалку. – Вы что, тоже курите?

      – Курю все, что угодно, кроме этих китайских «Мальборо», – скорбно признался Уорбэйби. – В них же сплошная стекловата.

      – С чего это? – удивился Шитов. – Американская марка, лицензионное производство.

      – За последние шесть лет в нашей стране не было изготовлено ни одной легальной сигареты, – похоронным голосом сообщил Уорбэйби.

      – «Маль-бо-ро». – Шитов вытащил сигарету изо рта, ткнул пальцем в буковки, напечатанные на фильтре. – Когда мы ходили в школу, «Мальборо» – это были деньги.

      – Когда мы ходили в школу, даже деньги были деньгами.

      Орловский расхохотался.

      – Так вернемся к делу, – сказал Шитов. – Что вам известно?

      – Мистер Бликс найден в гостинице мертвым. Убийство.

      – Профессиональная работа, – кивнул Орловский. – Они хотят, чтобы мы приняли этническую версию.

      – В точности мы этого не знаем. – Шитов внимательно смотрел на Уорбэйби.

      – Да какая там нужна еще точность? – убежденно возразил Орловский. – Язык. Национальный колорит. Хотят увести нас в сторону. Чтобы мы занялись латинскими королями.

      Шитов глубоко затянулся и выпустил дым в сторону официантки.

      – Что вы про него знаете?

      – Ганс Рутгер Бликс, сорок три года, натурализованный костариканец. – Могло показаться, что Уорбэйби стоит у свежевырытой могилы и перечисляет необыкновенные достоинства безвременно почившего друга.

      – Хрень собачья, – поморщился Шитов, не выпуская сигареты изо рта.

      – Уорбэйби, – терпеливо заговорил Орловский, – нам известно, что ты ввязался в дело до того, как этому засранцу перерезали глотку.

      – Засранец, – укоризненно покачал головой Уорбэйби. –