Этничность, нация и политика. Критические очерки по этнополитологии. Эмиль Паин

пути европейского свободомыслия и антитезой другой триаде – «Свобода, Равенство, Братство», базовым идеям Французской революции, которые, по мнению российских консерваторов указанного времени, органично неприемлемы для русского народа.

      Уваров, выпускник немецкого Геттингенского университета, наполнил русское слово «народность» немецкой идеей «народного духа» как извечного свойства народа. Русский народный дух, как и немецкий Volksgeist, мыслился как противоположный французским чертам – «ветрености» и «вольнодумству». Впоследствии в Германии такая концепция получила название Deutscher Sonderweg, а в России – «особый путь». В концепции Уварова «особый путь» России читался как «исконно русские начала», важнейшими из которых министр назвал православие русского народа и его преданность самодержавию, готовность подчиняться своему царю как «отцу народа». Фактически речь шла о раболепии как якобы неизменном качестве русского народа, которое должно было внушаться, укрепляться и воспитываться усилиями «народного просвещения», вверенного попечительству С. Уварова. Предложенная им государственная идеология получила в просвещенном российском обществе нелестное название «официальная народность» и была критически встречена не только либералом-западником П. Чаадаевым, но и консерватором-славянофилом С. Аксаковым, назвавшим такую народность «форменной» и «казенной»46.

      Слово «народность» плохо приживалось в политическом языке империи, поэтому в эпоху следующего императора Александра II продолжались поиски альтернатив как термину «народность», так и крамольному слову «нация». Министр внутренних дел граф П. Валуев обосновывал перед царем необходимость сохранения термина «нация» при изменении его содержания (понятия) с политической трактовки на сугубо культурную и фольклорную, отражающую специфику языка и обычаев того или иного народа. Он же первым стал использовать и производное от слова «нация» понятие национальность как принадлежность подданных Российской империи к культурной нации (Kulturnation). Валуев, в молодости бывший писателем, еще в конце 1830‐х годов в своем философском эссе «Мысли о национальности» обосновывал необходимость замены понятия нация (la nation) как сугубо политической категории понятием национальность (la nationalité) как сугубо фольклорным, отражающим специфику культуры и обычаев народа47.

      В 1860‐х годах Валуев в своих докладах императору ввел в политический оборот еще одно понятие – национальный вопрос. Этим термином он обозначал угрозы сепаратизма со стороны основных национальностей Царства Польского и Малороссии (ныне Украины), а также литовцев48. С каждым последующим десятилетием российской истории национальная проблематика все больше обретала этническую окраску и при этом трактовалась с позиций эссенциализма как некий набор природных свойств, фатально присущих тому или иному народу (этнической нации). С конца 1890‐х годов российские славянофилы в споре со своими оппонентами западниками стали

46

Паин Э. А. Имперский национализм… С. 56.

47

Там же.

48

Там же.