Личный враг Геринга. Владимир Осипенко

перебью. Меня два советских человека в кошаре едва не задушили. Скорее всего, дезертиры, здоровые кабаны. С виду и по говору то ли казахи, то ли калмыки.

      – Просто так?

      – У одного бумажка выпала, я поднял. А там гитлеровская листовка: «Бей жидов и комиссаров, встречай освободителей…». И шли они в сторону, противоположную фронту. Эти уже готовы встречать. Были… Так что на любую идею можно придумать другую, гораздо более соблазнительную и привлекательную. Как добропорядочных немецких рабочих и бюргеров за десять лет превратили в фанатичных фашистов? Завтра будут новые цели, под них придумают новые идеи. Умирать за них? Может, и красиво, но глупо.

      – А за что не глупо?

      – За друга, за женщину и Родину. И то первые два под вопросом – могут предать.

      – Доходчиво. Спасибо. К нам, кажется, командир идет.

      Подошел командир полка.

      – Не помешал? Приглашаю, Николай Ульянович, на ужин. У нас сегодня…

      – Знаю, знаю, но… Моего представителя, командир, за стол не зовешь, ну и мне тогда там не место.

      – Уже настучал… Бес, отойди! Исчезни!

      – Не горячись, Павлов, знаю, что скажешь, – сказал Васильев, не спеша закуривая новую папиросу. – Ну нет у меня другого опера для тебя. И не будет другого. Грубоват, конечно, но пусть роет, глядишь, что стоящее и выроет.

      – С таким рвением можно и на кулак нарваться. Хлопцы у меня молодые, горячие, вот я от греха и попросил их сегодня не отсвечивать.

      – За приглашение спасибо, я поеду, а вы забирайте своего Беса. Не знаю, какой он летчик, но собеседник очень интересный. Подвоха от него не жду, хотя темнила еще тот! Кстати, где он?

      Беса рядом не было. «Отойди» не значит «пошел вон!» Странно…

      – Вы с ним поделикатней, что ли. В его кругу разве что с кучерами или лакеями так обращались, – Васильев снисходительно смотрел на растерянного командира. Потом как бы про себя добавил: – А похож на графа. Как там товарищ Иисус сказывал: «По делам его суди его…».

* * *

      Так Беса в тот вечер и не нашли. Ни посыльные от командира, ни старшина Хренов, ни его механики. Зато нашла Шурка. На берегу пруда тот безмятежно лежал на спине, закинув руки за голову, и, казалось, изучал звездное небо.

      Она беззвучно скользнула по траве, присела рядом и стала молча развязывать узелок. Разложенные на платке продукты начали распространять аромат. Бес повернул голову, увидел девушку и вскочил на ноги:

      – Александра Васильевна?

      – Я, Павел Григорьевич. В столовой вовсю празднуют, а меня попросили вас угостить.

      – Дорогая Александра Васильевна, как мило с вашей стороны. Вы мой ангел-спаситель… Я, только почувствовав запах вашей чудесной стряпни, понял, насколько голоден… А кто попросил?

      Только густые сумерки помогли скрыть вспыхнувший румянец на щеках девушки. Никто ее не просил. Она сама не могла найти себе места, когда не увидела Беса в столовой. Обычно место пустует, когда кого-то из наших сбили, а сегодня