Женские судьбы. Повести, рассказы, стихи. Людмила Андреевна Худякова

и вовсе никогда не заходила.

      И хотя Роза Иосифовна и Аркадий Васильевич очень привязались к студентке, т.к. она тоже была «самый сок», квартирантка уехала в общежитие.

      Однажды утром в то время, когда Таисия Степановна обычно с термосом выходила на кухню, она не появилась там.

      Аркадий Васильевич робко постучал в дверь её комнаты. Она лежала на кровати, но была уже в другом мире вместе со своими детьми и мужем. Альбом лежал возле упавшего столика с отпавшей ножкой. Похоронили Таисию Степановну на кладбище, где Широкая речка. Было 5—6 соседей, Роза Иосифовна, Аркадий Васильевич и Владик. Стол с отпавшей от него ножкой, как и другие нехитрые пожитки, вывезли на помойку. А альбом? Куда же его? Не с ней ведь. Только в огонь.

      03.03.2022

      Листая памяти страницы

      Глава 1 Возвращение из армии

      Геннадий вернулся из армии, где отслужил три года, в марте 1954 и намеревался сразу бежать к Татьяне, но тётка с мужем, у которых он жил последние два года, устроила встречу, как было принято; приехали родители с кордона, пригласили родственников. Все собрались в большой комнате с массивной печью, одна сторона которой выходила на маленькую кухню, вторая часть – в комнату. На печи полати были, где он спал раньше и заветное слово «Танечка» ещё сохранилось, хоть печь и побелили к его приезду. Демобилизованный скромно сидел в центре стола, рассказывал о службе. Детвора то и дело выбегала на улицу за снегом, который, балуясь, опускала ему за шиворот и удивлялась, что он не боится холода; мальчишки крутились возле него, залазили под стол, стреляли из детских пистолетов пульками. Ребятишек, покормив, отправили во двор, где они стали играть в «войнушку», удачно атаковали собаку, которая громко лаяла, местное население, куры, испуганно эмигрировали из курятника и громко кудахтали. Степан, муж Дарьи и хозяин дома, открыл калитку в огород, покрытый уже рыхлым снегом, закрыл стоящий там колодец крышкой и крикнул: «Солдаты, вперёд, к победе!» Детвора с криками «ура» помчалась в огород.

      Гена, улыбаясь, сидел во главе стола, так хотелось спросить тётку о Тане, ведь полгода от неё писем не было, тётя Даша в письмах на вопрос о ней однотипно отвечала, что давно её не видела. А жили-то на соседних улицах. При всех спрашивать было неудобно. Только к ночи родня разошлась по домам. Родители уехали утром, и Геннадий после их отъезда стал собираться якобы пройтись. Надел впервые за три года всё штатское. Пиджак раньше был великоват, до службы ещё к окончанию училища решили купить с запасом, зато пиджак и брюки теперь в самый раз. Причесался и, сбрызнув волосы одеколоном из пульверизатора, оглядел в зеркало свою фигуру, сохранявшую привычную военную выправку; улыбкой попытался скрыть тревогу, появившуюся в глазах.

      – Ты куда собрался? Не к Тане ли? – опередила его вопрос тётка. – Я видела её не одну несколько раз, не хотела тебе писать об этом. Ты осторожнее там и Надьку возьми с собой.