Остров чудищ. Аманда Фуди

на один день.

      Вдруг кто-то похлопал его по плечу. Баркли обернулся. Позади него стояла старая женщина с лицом, похожим на волнующееся море: всё в бугорках и морщинах. Своей вязаной шапкой она напомнила ему миссис Гавенер из Занудшира.

      Баркли внутренне напрягся, приготовившись к новой порции криков и обвинений.

      Но вместо этого она протянула ему раковину вроде той, что сжимал в пальцах рыбак.

      – Простите. Я… я лишь хотел помочь, – сказал ей Баркли, хотя едва ли она его понимала.

      Старушка улыбнулась и вложила раковину ему в руку. Как подарок.

      – Спасибо, – поблагодарил Баркли, хотя и знал, что как оберег она была бесполезна. Но эту раковину подарила ему жительница поселения, очень похожего на Занудшир, и это делало её невероятно ценной.

      Старушка хотела что-то сказать, но, заметив приближающихся Руну, Эдвина и Тэджа, поспешила прочь.

      – Хорошая новость, – сообщила Руна. – Мы нашли того, кто согласился отвезти нас к Манси.

      – А плохая новость – что его голова ещё дырявее, чем эти лодки, – буркнул Тэдж.

      За их спинами возник незнакомый мужчина – очень высокий и с напоминающим попугая чудищем на плече, чьи блестящие алые перья были точно в тон его рыжей бороде.

      – Приветствую! – наклонился мужчина к Баркли, который едва доставал ему до груди. – Как я понимаю, у нас тут скопились чудологи в поисках судна. – Он улыбнулся, качнув зажатой между зубами деревянной трубкой. – Так уж вышло, что я сам чудолог. И я обожаю вести корабль в шторм.

      Глава 3

      Час спустя Баркли протягивал Яше деревянное ведро, пока того выворачивало наизнанку за борт «Беалах», корабля средних размеров с потрёпанными и сереющими парусами, сшитыми из нескольких кусков разных тканей. Беалах, она же говорун, – то самое напоминающее попугая чудище, – сидя у Яши на макушке продекламировала лимерик:

      Мальчик один на корабль взошёл,

      Не зная, сколь путь его будет тяжёл.

      С зелёным лицом,

      В обнимку с ведром,

      Он точно другую б судьбу предпочёл.

      Баркли попытался согнать птицу, но та не удостоила его и взглядом.

      – Простите Беалах, – сказал капитан, стоя у штурвала на верхней палубе. Корабль был большеват для всего одного моряка, но капитан был таким огромным, что вполне мог сойти за две дополнительные пары рабочих рук. – Она всегда грубит детям. Уж очень их не любит.

      Беалах, словно в подтверждение его слов, принялась клевать Яшу за уши.

      – Уйди, – проворчал он, замахнувшись.

      Беалах перелетела на плечо хозяина. Яша схватил предложенное ведро и склонился над ним, содрогаясь от нового приступа морской болезни, затем простонал едва слышное «спасибо», и Баркли, решив оставить его наедине с ведром, ушёл на нос к Корню. Тот, вывалив язык, щурился на морской ветер, раздувающий его густую чёрную шерсть.

      – Ну как ты, дружище? – обратился к нему Баркли и, облокотившись о перила, почесал люфтхунда за ухом. Вся радость от первого грандиозного