Сотканный мир. Клайв Баркер

его посещают видения, и он рыдает над своим виски.

      Вопрос в том, говорить об этом или промолчать. Рассказать о том, что видел, рискуя вызвать смех и косые взгляды, или же сохранить все в тайне. Часть существа Кэла нестерпимо хотела все рассказать, выплеснуть на других (хотя бы на Брендана) и посмотреть, что они будут делать. Но другая часть твердила: спокойно, будь осторожен. Страна чудес приходит не к тем, кто о ней болтает, а к тем, кто умеет держать язык за зубами и ждать. Так он и делал. Сидел, трясся и ждал.

3

      Страна чудес не появилась, зато появилась Джеральдин, и у нее не было настроения проникаться безумными бреднями. Внизу в прихожей раздался ее голос, затем голос Брендана: Кэл болен и не хочет, чтобы его тревожили, сказал он, – а Джеральдин ответила, что увидит Кэла, болен тот или нет, и через мгновение уже стояла под его дверью.

      – Кэл?

      Она подергала ручку, обнаружила, что дверь заперта, и заколотила в нее:

      – Кэл? Это я. Проснись!

      Он прикинулся, будто туго соображает, чему помог и заплетавшийся от выпитого виски язык.

      – Кто это? – переспросил он.

      – Почему ты запер дверь? Это я, Джеральдин.

      – Я не очень хорошо себя чувствую.

      – Впусти меня, Кэл.

      Он знал: когда Джеральдин в таком настроении, спорить с ней бесполезно, и повернул ключ.

      – Ты жутко выглядишь, – сказала она. Голос ее смягчился, едва она взглянула на него. – Что с тобой стряслось?

      – Со мной все в порядке, – запротестовал он. – Правда. Я просто упал.

      – Почему ты мне не позвонил? Я вчера весь вечер тебя прождала на репетиции свадьбы. Ты что, забыл?

      В следующую субботу сестра Джеральдин, Тереза, собиралась выйти замуж за любовь всей ее жизни – доброго католика, чья способность к продолжению рода не вызывала ни малейшего сомнения: его возлюбленная была уже на четвертом месяце. Однако ее выпирающий живот не испортит предстоящего торжества, свадьба будет грандиозная. Кэл, встречавшийся с Джеральдин два года, был почетным гостем. Возлагались большие надежды на то, что он следующий, кто обменяется клятвами верности с одной из четырех дочерей Нормана Келлуэя. И если он пропустит репетицию, это непременно воспримут как мелкую ересь.

      – Я же напоминала тебе, Кэл, – упрекнула Джеральдин. – Ты же знаешь, как это важно для меня.

      – Со мной произошла небольшая неприятность, – сказал он. – Я упал со стены.

      Она смотрела недоверчиво.

      – А с чего ты залез на стену? – спросила она, как будто в его возрасте он должен давно позабыть подобные глупости.

      Он вкратце рассказал ей о бегстве Тридцать третьего и о том, как он оказался на Рю-стрит. Это, конечно, был сильно сокращенный рассказ. В нем не упоминалось о ковре и о том, что Кэл на нем увидел.

      – Ты нашел голубя? – поинтересовалась Джеральдин, когда он пересказал все этапы погони.

      – Можно и так сказать, – ответил он.

      На самом деле, когда он пришел на Чериот-стрит, Брендан