Сотканный мир. Клайв Баркер

девочки дрогнуло и громко застучало где-то в животе.

      – Скажи «спасибо», Сьюзи, – приказала мать.

      Она послушалась.

      – Он наверху, – продолжала Мими, – у меня в спальне. Ты можешь сама пойти и взять его, правда? Он завернут в бумагу и лежит на дне шкафа.

      – Ступай, Сьюзи.

      Она ощутила на плече руку матери, подтолкнувшую ее к двери.

      – Поторопись.

      Сюзанна поглядела на мать, затем на Мими. Ни от одной из них она не дождется снисхождения, они отправят ее вверх по лестнице, и никакой протест не разжалобит их. Сюзанна вышла из комнаты. Лестница вздымалась перед ней горой, а тьма на верхней площадке вызывала ужас. Ни в одном другом доме она не испытывала такого страха. Но здесь был дом Мими, и темнота в нем – темнота Мими.

      Цепляясь за перила, Сюзанна пошла вверх по лестнице. Она была уверена, что нечто кошмарное поджидает ее на каждой ступеньке. Но ей удалось добраться до самого верха, ее никто не сожрал, и она благополучно пересекла лестничную площадку перед спальней бабушки.

      Занавески были чуть приоткрыты, из-за них проникал серый тусклый свет. На каминной полке тикали часы – в четыре раза медленнее пульса девочки. Со стены над часами глядел на кровать с высоким изголовьем овальный портрет: фотография человека в застегнутом под самое горло сюртуке. А слева от камина, по другую сторону ковра, заглушавшего шаги, стоял шкаф раза в два выше Сюзанны.

      Она быстро подошла к нему, полная решимости – раз уж добралась до комнаты – сделать дело и бежать, пока тиканье часов не проникло в ее сердце и не замедлило его биение до полной остановки.

      Сюзанна подошла к шкафу, повернула холодную ручку. Дверь немного приоткрылась. Изнутри пахнуло нафталином, обувной кожей и лавандовой водой. Не обращая внимания на висящие в сумраке платья, Сюзанна пошарила рукой между коробок и бумажных свертков на дне шкафа в надежде нащупать подарок.

      В спешке она широко распахнула дверцу – и какое-то создание с дикими глазами выпрыгнуло на нее из темноты. Девочка закричала. Тварь передразнила ее, испустив такой же крик ей в лицо. Сюзанна помчалась к двери, споткнувшись во время бегства о ковер, и скатилась вниз по лестнице. Мать стояла в прихожей…

      – В чем дело, Сьюзи?

      Сюзанна не могла выговорить ни слова. Молча она бросилась к матери – хотя та, как обычно, немного поколебалась, прежде чем обнять дочь, – и пробормотала, рыдая, что хочет домой. Ничто не могло ее успокоить, даже когда Мими сходила наверх, вернулась и стала что-то объяснять про зеркало в дверце шкафа.

      Вскоре они покинули дом. Насколько Сюзанна могла вспомнить, она больше никогда не бывала в спальне Мими. Что касается подарка, о нем никто не вспоминал.

      Это был только костяк воспоминания, но его облекали в плоть и оживляли запахи, звуки, оттенки света. Переживание, вдруг вернувшееся к жизни, обладало бóльшим весом, чем события более свежие и, как казалось, более значимые. Сюзанна совершенно забыла – и вряд ли вспомнит – лицо того парня,