7000 километров неожиданностей. Елена Сергеева

будто делая одолжение.

      Да, мы совсем не так планировали провести этот вечер в этом месте. Мы оба понимаем и сожалением о том, что все идет иначе, но нельзя же окончательно все сливать.

      Пытаясь спасти ситуацию, передаю смартфон Антону и иду к своей девушке. Пока та растерянно хлопает ресницами, прижимаю к себе и командую другу:

      – Снимай все подряд.

      Провожу большим пальцем по щеке малышки, чувствуя, как оживает ее лицо.

      Подхватываю, кружу и, наконец, слышу звонкий, воскресающий душу, смех. Все защитные маски летят к чертовой матери. Передо мной снова моя очаровательная Кира.

      Ставлю девушку на ноги, прошу посмотреть на Антона, очень надеясь, что друг не упустит этот момент, как не упустил предыдущие.

      Закат…

      Другие краски окрашивают ту же картинку, и она выглядит иначе. Романтичнее…

      Мы сидим с Кирой на балконе, пересматривая кадры и выбирая лучшие.

      После финальных снимков фотосессии моя девочка отошла и, похоже, решила относиться к неизбежному более спокойно.

      Залив пару снимков в Instagram она откладывает телефон и ведет кончиками пальцев стопы по моей ноге вверх. Заигрывающая улыбка на губах, дополняя происходящее, прозрачно намекает о ее намерениях.

      Аккуратно убираю ее ступни и, поднявшись, подхватываю малышку на руки. Пора довести до кульминации начатое сегодня.

      Кровать опять встречает нас своим скрипом, едва мы приземляемся на нее.

      Смеемся, как два заговорщика, и начинаем по очереди раздевать друг друга.

      Поцелуи… До последнего глотка воздуха.

      Ласки… До вырывающихся междометий.

      Все как обычно: крышесносно. Вот только сквозь ласкающие слух звуки начинают пробиваться другие: раздражающий равномерный стук в стену и неестественные, словно из фильмов для взрослых, стоны.

      Видимо, хорошо провести вечер решили не только мы, но почему-то не покидает мысль что то, что происходит за стеной, рассчитано быть достоянием общественности.

      Пытаюсь выкинуть это из головы и не обращать внимания на раздражители, но не выходит. Тем более Кира тоже напряглась и вместо мягкого отзывчивого тела подо мной окаменевшая статуя.

      Пока я, замерев в нерешительности, нависаю над ней, она принимает решение за нас и, отодвинув меня, встает с кровати.

      – Давай завтра, – бросает через плечо и исчезает в ванной.

      4 глава. Кира

      Просыпаюсь с растерзывающим душу разочарованием.

      Все не так.

      Я столько мечтала об этой поездке, торопила дни, чтобы она скорее наступила, а сейчас хочется реветь от безысходности и самое ужасное винить в произошедшем некого, если только свое баранье упрямство.

      Смотрю на Никиту, мирно посапывающего рядом, и сердце трепещет. Я его так люблю и… так ревную.

      Не знаю, откуда взялось это разрушающее чувство: от собственной неуверенности в своей привлекательности или от давящей действительности? На любом мероприятии, куда бы мы ни пришли, всегда находилась одна или несколько особ, которые норовили занять мое место.

      Нет,