Пристанище пилигримов. Эдуард Ханифович Саяпов

напряжённой и задумчивой. Когда я попытался деликатно расспросить её о том что происходит, она подняла на меня такой тяжёлый взгляд, что я вздрогнул и решил дальше не продолжать эту тему. «Если посчитает нужным, сама расскажет», – подумал я, подливая вина в бокал.

      А потом мы молча смотрели в окно – оно было грязное после зимы – на угасающий весенний вечер и лиловую ауру над крышами домов. По небу плыли радужные облака. Его рассекали неугомонные стрижи и ласточки. На огромных тополях, покрытых сочной зеленью, висели, словно чёрные груши, бесчисленные скопища ворон. На детской площадке водили хоровод яблоньки в белых сарафанах, – в том году они зацвели очень рано, поскольку в мае уже стояла летняя жара.

      Мы сидели в сумерках, не включая света. Фоном играла музыка – чувственная и проникновенная. Как сейчас помню, это была звуковая дорожка из кинофильма «Rush», написанная Эриком Клэптоном. Эта музыка как нельзя лучше перекликалась с моим внутренним состоянием и поднимала во мне такие эмоции, что мне жутко захотелось любви, или хотя бы водки. Но я дал слово Мансуровой, что не буду нажираться: на следующий день, в воскресение, мы собирались пойти в гости к нашему ребёнку, который в тот момент находился у моих родителей, и я не мог себе позволить опухшую рожу, красные глаза и чудовищный перегар, разящий во все стороны.

      – Помнишь, мы летали на фестиваль джаза в Краснодар? – вдруг ни с того ни с сего спросила Лена.

      – Да, конечно… Это было в марте, если я не ошибаюсь.

      – Не ошибаешься. Так вот… – Она задумалась на секунду и продолжила: – Я там случайно встретила Володю Белогорского. Кстати, он передаёт тебе привет.

      – Так-так, – забеспокоился я. – Что-то долго ты тянула с приветом.

      – Я много думала, сомневалась… – Она начала с хрустом ломать свои длинные пальцы.

      – Ты что, уходишь от меня? – спросил я равнодушным голосом, как будто это событие уже давно висело в воздухе и было совершенно предсказуемо.

      – Аха, а ты только этого и ждешь! – огрызнулась она. – Короче, он предложил мне работать в отеле «Югра».

      – Это где? – Я аж скривился весь от виртуального холода. – В Ханты-Мансийском округе?

      Она едва улыбнулась, чуть заметно приподняв кончики губ.

      – Я его спросила то же самое. Нет. Это место находится на берегу Чёрного моря, в районе Туапсе. «Югра» – это шикарный отель, построенный на нефтяные доллары.

      – Ух, ты! – обрадовался я. – Деньжищами запахло! А Володька там кто?

      – Генеральный директор, – ответила она с некоторым апломбом.

      Я тут же вспомнил этого молодого человека с задорным комсомольским лицом и розовыми щёчками, с которым подписывал договор в феврале 1999. По этому договору шоу-балет моей жены подрядился выступать в самом крутом кабаке нашего города, который назывался «Алисой».

      Владимир Аркадьевич был руководителем компании «Ником-Полимер», которая включала в свои активы несколько крупных магазинов, рынок, автосалон, а так же самый