Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени П. С. Нахимова. 220 лет со дня рождения. Альманах

тоже хотелось что-нибудь совершить. Для этого надо было пойти с Яшей в разведку, и Янсонс стал нервно оглядываться, боясь обнаружить приближающуюся к нему Лию. Он бы не уступил, но должен был выделить партизан для сопровождения Дзидры на аэродром и, столкнувшись с нехваткой людей, да еще не зная, как отделаться от назойливой девчонки, махнул рукой:

      – Ладно, иди…

      Но если Лия была счастлива, пробираясь вслед за Яшей по заснеженному лесу, то спутник вряд ли разделял ее чувства. Нахмуренный и озабоченный Яша предпочел бы не видеть в этом походе Лию. Его томило нехорошее предчувствие, он боялся за девушку и даже сорвал на ней свое раздражение. Встретив удивленный, растерянный взгляд Лии, Яша поспешил загладить грубость и уже приготовил несколько ласковых слов, когда за спиной у них раздался окрик:

      – Стой!

      Яша понимал, что одна только попытка вскинуть винтовку приведет к тому, что пули прошьют его и Лию. Оба медленно повернулись. Два человека целились в них.

      – Бросать оружие! Стоять на место!

      Лия сразу уловила латышский акцент.

      – Латыши, – прошептала она…

      Леон Бренч, уже несколько месяцев находившийся в батальоне И́лмара Ме́лдериса, хоть и свыкся кое-как со своим положением, с ужасом думал о том, что будет, когда они вернутся в Латвию, где его тут же вычислят. Сидя у теплой печки, он в очередной раз представлял себе, как его разоблачают, когда голос командира взвода оторвал Леона от невеселых мыслей:

      – Эй, Бренч! Хватит задницу греть! Там наши двоих привели: сучонка и сучку. Партизаны и вроде как жиды. Илмар недоволен. «Зачем, – говорит, – притащили? Нужно было на месте кончить». Поведешь их теперь вместе с Долговязым Бруно в ельник. Понял? А то ребята из патруля устали…

      Положение Леона было похоже на положение Фрициса в батальоне Ко́нрада Ка́лейса. Но если Фрицис, увидев Леона и спутников схваченными, моментально принял решение, то Леон всю дорогу до ельника колебался. Мысль о том, что он идет убивать Лию, была невыносима. Ради мальчишки-еврея он бы не рисковал, этот только мешает, но Лия… Надо что-то делать. Но что?

      – Чего плетешься? – прошипел Бруно. – Не нравится? Жиденят пожалел? Давно за тобой слежу. Надо будет доложить Илмару.

      Леон очнулся. Решение пришло. Оставаться в батальоне больше нельзя. Разоблачат! Как орех расколют! Нужно бежать, и вот он, случай. С Лией и этим, как его, Яшей он сможет появиться у партизан. Другого пути все равно нет.

      – Стоять! – скомандовал Долговязый, передергивая затвор. – Смотрить на меня!

      Леон увидел залитое слезами лицо Лии. Яша глядел с презрением и вызовом.

      Заметив, что напарник медлит, Бруно повернулся к нему:

      – Ты, ублюдок!..

      И увидел направленное на него дуло. Леон замешкался на секунду, этого хватило, чтобы Бруно успел выстрелить. Раненый Леон упал. В ту же секунду Яша, сделав бросок, словно рысь, вцепился в Долговязого сзади. Последний выстрелил снова, но пуля ушла в сторону.