После падения. Анна Тодд

и мягко касается моего бедра. – Да, кстати, и как насчет того случая, когда мы занимались этим на твоем рабочем столе?

      – Хорошо-хорошо. Поняла, – соглашаюсь я, и он смеется.

      – Давай, Тесси, ложись.

      – Ты с ума сошел! – смеюсь я и отодвигаюсь от него.

      – Куда ты? – поморщившись, спрашивает он.

      – Узнать, что там делает папа.

      – Зачем? Значит, ты можешь вернуться сюда и…

      – Нет! Черт возьми, только спать! – восклицаю я.

      Приятно, что он по-прежнему в игривом настроении, но, несмотря на признания, меня раздражает его ложь и то, что он упрямо отказывается обсуждать Сиэтл.

      Я была уверена, что когда я вернусь из кафе домой, он будет в ярости из-за того, что я не отвечала на его эсэмэски. Я и подумать не могла, что мы будем что-то обсуждать и он признается, что наврал об отчислении. Может быть, Стеф его заверила, что я уже еду, и он успокоился? Но ее телефон лежал на столе, когда я уходила…

      – Ты говорил, Стеф не брала трубку, когда ты звонил? – спрашиваю я.

      – Да, а что? – Он смотрит на меня в замешательстве.

      Я пожимаю плечами, не зная, что ответить.

      – Просто интересно.

      – А все-таки?

      – Я попросила ее сказать, что я уже выехала, и мне просто интересно, почему она этого не сделала.

      – А.

      Он смотрит в сторону и тянется к кружке на тумбочке. Очень странно, что Стеф не передала ему, что я выехала.

      – Я поеду. Если хочешь, можешь присоединиться.

      – Хорошо. Только переоденусь.

      Киваю и поворачиваю ручку двери.

      – А кстати, как насчет твоего отца? Он только что вернулся в твою жизнь, и ты собираешься уехать?

      Его слова меня останавливают. Не то что я не думала об этом раньше, но Хардин поставил вопрос ребром, словно вставил мне ракетку под лопатки, чтобы сидела прямо.

      Выхожу из комнаты, оставив себе время на размышления. В гостиной вижу, что отец снова спит. Должно быть, пить в полдень очень утомительно. Выключаю телевизор и иду на кухню, чтобы попить. В голове снова всплывают слова Хардина об отъезде после того, как я встретилась с отцом. Но я же не могу променять свое будущее на общение с отцом, которого не видела девять лет. При других обстоятельствах я бы еще подумала, но он меня бросил. Когда я возвращаюсь к спальне, я слышу внутри голос Хардина.

      – Что за хрень вы сегодня устроили? – говорит он приглушенным голосом.

      Прижимаюсь ухом к двери. Мне нужно взять и войти, но у меня такое впечатление, что я не должна слышать этот разговор. Это означает, что мне надо его услышать.

      – Плевать, этого не должно было случиться. Теперь она расстроена, и ты должна… – Конец фразы я не могу разобрать.

      – Плевать мне на это! – восклицает он.

      С кем он разговаривает? И что они должны сделать? Это Стеф? Или, еще хуже, Молли?

      Я слышу, как шаги приближаются к двери, и быстро удираю в ванную.

      Через несколько мгновений дверь дергается.

      – Тесса?

      Я открываю дверь. Знаю, что должна выглядеть непринужденно, но сердце колотится, а желудок скрутило