Неупиваемая чаша. Виктор Шинкоренко

пристанище есть, но трястись тысячу верст на тачке не хочу. Вы оплачиваете мне самолет до Ташкента, на месте я вас встречу. Обратно улечу сам. Из всего, что наберем, четвертую часть завезете ко мне. Согласен?

      – Надо подумать… – озадачился он и через час перезвонил. – Мы согласны, детали обговорим в субботу.

      Всё прошло как договорились… Порядком измотанные, они сразу завалились спать, а утром Ашот уехал в министерство. Возвратился он, сияя, как начищенный самовар:

      – На выходных Рашид в родном кишлаке устраивает в нашу честь «сабантуй»! Отказаться невозможно, к тому же он обещает всемерную помощь.

      Они решили еще денек отдохнуть. Я уехал в город и к вечеру отправил домой две посылки с книгами. Когда вернулся, мои друзья, хмельные, сидели в саду у богато накрытого стола, и Фатима им прислуживала.

      Видя мое недоумение, она рассказала: «Приезжал человек от раиса Рустамова, привез две корзины продуктов и передал мне благодарность своего хозяина».

      То, с каким почтением она произнесла «раис Рустамов», объясняло, что ее прислуживание – нормальный элемент восточного отношения к большому начальству. Смысла своего присутствия на сабантуе я не видел и, после того как утром водитель Рустамова увез их, опять отправился в город. За два неполных дня сумел собрать «Анжелик» только на одну посылку и понял: «Клондайк истощен». В воскресенье, лоснящихся от удовольствия, привезли моих соратников, но вместо обсуждения предстоящих действий Ашот позвал меня в беседку: «Поговорим…».

      – Договор – есть договор, если не согласишься, будет как намечали… – неуверенно начал он и выплеснул: – Рашид дает нам своего человека, и мы хотим работать без тебя. Независимо от результата, сотню «Анжелик» я тебе гарантирую. Мне кажется – всё честно.

      – Одна просьба, – не раздумывая, согласился я. – Не сбивайте цены в Москве.

      – Мог бы не говорить, у меня весь Северо-Запад голодный…

      Рано утром на двух машинах они уехали, а в полдень улетел и я.

      Через полторы недели в автоматическую камеру хранения Белорусского вокзала Ашот положил обещанные книги. Я к ним даже не прикоснулся – забрали ребята из Минска, за наличные.

      Время от времени заглядывая в «Городское бюро обменов», я выяснил, что накопленного за пять лет «шабашной» каторги может хватить на простейшую, по маклерскому жаргону, сделку: «двушку на трешку» и уже ее на две «однушки». Из-за предстоящих при этом обмене переселений теща могла взбунтоваться, да и финал не очень радовал. Поэтому, изо всех сил нарабатывая ресурсы, я надеялся на другое… слышанное краем уха.

      Ташкентские «набеги» приблизили эту возможность, и на мои провоцирующие разговоры откликнулась одна из сотрудниц, оформлявших обмены. Постреливая глазками, с многообещающей улыбкой она пригласила меня за свой стол, стоявший в стороне, и представилась:

      – Меня звать Дина Константиновна. Похоже, человек вы обеспеченный, и можете позволить себе любой вариант. Возможно, это будет дорого и нескоро – хорошее у нас легко