Работа автора над собой. Александр Молчанов

своих родителей. И встретила на улице папу. И начали они ходить, что называется. Ну и в первый раз, тоже по легенде, я в «Убийце» писал эту сцену об этом, по легенде первый раз поцеловались накануне свадьбы на крыльце столовой. Сегодня я проезжал мимо этой столовой, закрытое здание, заколоченные окна, там уже ничего давным-давно нет, но, тем не менее, такое историческое место.

      И седьмого марта тысяча девятьсот семьдесят четвертого года сорок пять лет назад появился на свет я, у меня есть фотографии того, как меня забирают из роддома. Седьмое марта в Сямже – это зима глухая. Снег лежит кругом, зимняя зима. И идут по этому снегу папа и мама. Несут меня, завернутого в одеяло. Молодые, красивые невозможно.

      Глава 3

      Первые десять лет своей жизни я жил в восьмиквартирном деревянном доме, дом – типа барак (Обама, привычно пошутите вы). Сначала у нас была маленькая двухкомнатная квартира наверху на втором этаже, потом мы переехали, нам дали трехкомнатную. Там же появилась Лена, моя сестра. И когда мы переехали к тому времени, дед, мамин отец умер, и мы бабушку забрали к себе и первое время мы с бабушкой жили в одной комнате. Вот тогда, вот в этом доме на самом деле, я и начал чувствовать, ну как бы я и начал выделяться для себя, выделяться и отличаться от всех остальных. Сначала я был какой-то частью всего этого мира. А потом перестал.

      На разных своих вебинарах я рассказывал первое свое воспоминание. Я лежу, рядом мама и передо мной медсестра, вот так вот руки в боки в белом халате. Я потом спрашивал у мамы, когда, как это было, и она сказала, что это было, когда мне было два года, мое первое воспоминание – в два года, как у Льва Толстого.

      Второе воспоминание – это ледяной холод, адский холод. Зимой здесь холодно – под 40 градусов. Деревянный дом, тонкие-тонкие стены. И у нас сосед, который жил под нами – рыжий стоматолог. Он… Ему было лень топить дровами печку, и он уходил жить на другой берег к своей подруге какой-то. И квартира у него выстывала, вымораживалась, и дом промерзал насквозь, из-за вот этой одной холодной квартиры. Холод шел к нам, и у нас было в квартире плюс два. Мы топили печку до красна – становилось плюс четыре. Папа бил морду этому стоматологу, писал жалобу, в конце концов его выселили и поселили туда каких-то других людей, и стало все нормально. Но вот это самое первое воспоминание, вот это лютый холод. Я точно помню момент, когда от этого холода, я стоял завернутый в одеяло, меня колотило, и я начал грызть ногти. И много лет со мной была эта дурацкая привычка. Я всю жизнь грыз ногти до сорока лет и вот в сорок лет в один момент просто решил, что ну как-то странно, взрослый мужик ногти грызет. Это, в конце концов, никуда не годится. И в одночасье с этой привычкой завязал.

      Что дальше происходило? Да, вот этот деревенский дом, самые ранние воспоминания они запоминаются четче всего. Например, первое стихотворение я сочинил в шесть лет, слова начали рано очень приходить.

      Стихотворение