Случайная ночь. Марика Крамор

так на него смотрела, когда он вернулся в машину. Щенячьим взглядом. Кажется, господин Айдаров не одинок. Ох, как хочется взглянуть в лицо этой кобре Нинке. Она точно вынашивает планы по его совращению, а вот не получится!

      Лишь криво ухмыляюсь в ответ: Кристина неисправима.

      – Я бы спросила, как твое самочувствие, но ты же мне голову откусишь!

      – Откушу и не замечу. Но в целом нормально. Только на работе не распространяйся, Кристин!

      – Я могила! Ты ж знаешь!

      – Знаю. Поэтому и говорю.

      Мы перебросились с подругой ещё парой слов, после чего она тихонько распрощалась, заявив, что покупатели пришли. А я мирно свернулась в клубочек, уговаривая малыша поспать, набраться сил и не оставлять маму…

      И вдруг… телефон вновь оживает. Заставляю себя приподняться и распрямить плечи. Хоть собеседник этого и не видит, но так я чувствую себя увереннее.

      – Оля, здравствуй, – беспокойство в его голосе окатывает ушатом холодной воды. – Я краем уха услышал, что ты в больнице. Так и есть?

      Прежде чем ответить, набираю побольше воздуха в грудь. Увиливать? Только не в моей ситуации.

      – Да. Я на сохранении.

      Сложно описать словами, но каждая убегающая секунда вдруг растягивается в минуту. Атмосфера мгновенно накаляется, а на том конце провода повисает тягостное молчание.

      – Ты беременна, – спустя несколько мгновений глухо раздаётся в трубке.

      Я не могу понять, с каким выражением он произнёс эту фразу. Это не вопрос, определенно. Обвинение? Не знаю. Но удивление присутствует точно.

      – Беременна. Срок маленький. Поэтому сообщать на работе пока не увидела смысла.

      – Я понял. А… – неуверенность на пару секунд заполняет тон, но дальше Аскар произносит уже твёрдо, – какие-то серьёзные проблемы?

      – Ну как сказать… врач сказал, надо поберечься. Я буду постоянно на связи, мои ребята всегда смогут до меня дозвониться, поэтому…

      – Не волнуйся. Выздоравливай. И береги себя. Тебе сейчас о работе меньше всего нужно думать.

      – Спасибо, – все, нужно просто попрощаться и положить трубку.

      – Муж наверное счастлив, – догоняет сухое замечание.

      – На седьмом небе, – голос меня подводит, и я замолкаю, поджимая губы.

      – Поздравляю.

      Разговор получился каким-то скомканным. Лишь когда короткие гудки стихают, я отнимаю телефон от уха.

      А потом кладу ладонь на живот и мягко поглаживаю.

      Все правильно. Я все делаю правильно. В любой другой ситуации любой другой женщине я бы сказала, что мужчина имеет право знать. Да. Ещё и настаивала бы и обвиняла в неискоренимом эгоизме и глупости. Но только не сейчас. Потому что этот малыш только мой. И мне он нужен по-настоящему.

      *****

      Первый рабочий день после выписки стал настоящей бедой. У нас прорвало трубу в туалете, затопило половину коридора. Айдаров приехал, посмотрел на эту картину и вызвал управляющего. Андрей Яковлевич после разговора из кабинета вышел белый как полотно. Как только все узнали, что я вернулась, на меня обрушился шквал