Рейд. Оазисы. «Выход». Борис Конофальский

было, ну там, кожа темнее, пятен больше, волосы на головах плотнее обычного?

      – Нет, – Горохов покачал головой. – Ничего подобного не заметил.

      – Жаль, – с заметным разочарованием говорит Тормышов, он снова начинает заглядывать в бумаги.

      – Нам бы очень хотелось такого южного теплостойкого дарга видеть у себя в Институте, – поясняет Кораблёва.

      Уполномоченный разводит руками: ну уж извините – не прихватил с собой ни одного.

      – Хорошо, – медленно произносит Тормышов, всё ещё что-то читая в бумагах, и, найдя в них то, что нужно, оживляется, – вот что ещё нас интересует. Тут, в отчёте лейтенанта Гладкова, есть место, где он рассказывает, как в радиосообщении вы просили его зафиксировать координаты некоего места.

      «Какие же вы проворные! – Горохов просто восхищён этими северянами. – Вы уже и рапорт лейтенанта добыли!».

      – Ну, я в рапорте всё указал.

      – Да-да, но нам бы хотелось знать о том месте поподробнее. Вы пишете, что это участок степи, окружённый большим барханом, и грунт на этом участке плотный…, – он поднимает глаза на уполномоченного. – А из него растут обугленные деревья.

      «А, вот что вас заинтересовало. Из-за этого вы так быстро прибежали. А дарги – это всё так… Мелочи!».

      Глава 12

      – Ну, может, и не деревья, что-то похожее на них.

      – А вы видели когда-нибудь деревья? – спрашивает Кораблёва.

      – Только на картинках.

      – Как вы нашли это место? – снова говорит Тормышов.

      – Случайно наткнулся. Увидел стену песка…

      – Какой высоты?

      – Пять, местами шесть метров в высоту.

      – Это могла быть обычная дюна. Почему это гора песка привлекла ваше внимание? – северянин спрашивает, а его спутница на чистом листе бумаги фиксирует ответы Горохова.

      – Я сначала так и подумал, мне показалось, что это дюну намело на скалистую гряду, там такое повсюду – предгорья, но когда я подъехал ближе, понял, что это не так.

      – Что вы сделали?

      – Остановился, включил радиометр.

      – Интересно. Почему вы включили прибор, что вас натолкнуло на это действие? – спросила Кораблёва, отрываясь от бумаги.

      – Опыт, – просто ответил уполномоченный. Он не стал развивать свою мысль, а северяне не стали его расспрашивать об опыте.

      – Значит…, – продолжал Тормышов. – Вы увидели деревья?

      – Ну да… Подъехал ближе, стал рассматривать их.

      – Вы пишете, что перебрались через этот большой бархан и спустились вниз.

      – Да. Пошёл посмотреть эти деревья.

      – Насколько вы приблизились к дереву?

      – На метр.

      – И что вы увидели?

      – Увидел, как из длинной трещины на стволе вытекала прозрачная капля.

      – Она стекала по стволу?

      – Нет, висела.

      – То есть это была не вода? – все вопросы задавал Тормышов, отвечал на них Горохов, все остальные в зале молча слушали, Кораблёва при этом все ответы Андрея Николаевича быстро записывала.

      – Нет, не вода. Она была вязкой,