Антонов коллайдер. Илья Техликиди

к огромной, уходящей к потолку винтовой лестнице. Толпа вокруг нас переливалась флуоресцентными одеяниями и белоснежными в лучах ультрафиолета улыбками. Дойдя до лестницы, мы начали наше медитативное восхождение: в тот момент мне казалось, что на ступенях сидят сотни – нет, тысячи и даже миллионы людей в изменённом состоянии, возбуждённо обсуждающие бесчисленное количество тем. Мы пробирались через них медленно, с трудом находя клочок свободного пространства, чтобы поставить ногу и сделать следующий шаг.

      Наконец мы стояли на вершине этой вавилонской башни перед большой металлической дверью, которую, подобно зубастому Церберу, охранял суровый охранник-здоровяк. Шеер чуть заметно кивнул ему, как старому знакомому, и тот открыл врата в сей локальный рай – техническое помещение, превращённое в ещё один чилаут, но более камерный и претенциозный: с белыми диванами, небольшим баром, приглушённым светом и живым диджеем, играющим сироповидный эмбиент. Люди сидели и лежали повсюду: одни употребляли, другие разговаривали или целовались, некоторые практически совокуплялись, а остальные при всём при этом сладко спали. Мы обогнули несколько диванов, достигли бара, над которым мерцала неоновая голограмма «Воды нет! Никакой!!!», и зашли в подсобку – затхлую кладовку с очередной ведущей наверх узкой лестницей. Так мы попали на крышу: рогатая луна покачивалась прямо над головой сияющим золотым тельцом, а звёзды заполняли всю видимую область неба и игриво подмигивали, будто шепча: «Что, нормально тебя штырит, приятель?» Конечно, нормально: как говорили старики, звёзд в Москве и до климатического кризиса почти никогда не было видно, а сейчас и подавно. Меня явно глючило. Осознав этот факт, я инстинктивно сглотнул, с натугой вдохнул отфильтрованный, холодный после привычных летних заморозков воздух и без сил повалился на крышу. Вертолётить стало чуть меньше. Глаза медленно закрывались, сознание отключалось, клонило в сон.

      – Эй, чувак, ты давай тут не отрубайся! Так недолго и кони двинуть.

      Шеер присел на корточки и слегка похлопал меня по щекам.

      – Доставай давай росфон.

      Я с трудом сунул руку в левый карман штанов, вынул потрёпанный китайский аппарат, разблокировал его лицом (как он меня, такого упоротого, узнал?) и протянул шееру. Тот покрутил росфон в руках и с грустным «Ну, пиздос» прилёг рядом. Нажал на свою правую кисть, в которую был имплантирован микроскопический роутер, и принялся копаться в настройках росфона. Пошаманив с его VPN, шеер пробурчал: «Ну давай, Вася-сан, не тупи!» – и зашёл в браузер.

      – Так, сидим не больше трёх минут и сваливаем отсюда. Время пошло. Чего сёрчим?

      Я напряг лоб, собрал покидающую меня волю в кулак и тяжело выдохнул:

      – «Синтетика», «пыль», «Китай», «семь крипто-юаней».

      От умственных усилий меня закрутило с ещё большей силой. Я резко перегнулся влево и, еле успев разблокировать сопло фильтра, блеванул на крышу.

      – Да, чувак, поблюй-поблюй, должно стать легче.

      Пока моё тело сжималось в жалкий комок, шеер искал инфу. Его голос шёпотом руководил умным ассистентом, периодически задавая