Антонов коллайдер. Илья Техликиди

и перевернув привычные сезоны с ног на голову. Спровоцировали новые военные конфликты, миграции, голод и очередной масштабный финансовый кризис. Сделали окружающую среду враждебной и непригодной для жизни, устроив новое массовое вымирание видов. И всё для чего? Чтобы продолжать сжигать ископаемое топливо, несмотря на то, что оно уже на исходе (так, во всяком случае, говорят эксы), и покорно спускать заработанные в бесконечном круговороте страданий виртуальные гроши на средства самозащиты от всех этих напастей, включая чёртовы респираторы, спасающие наши хилые тела от быстрой и мучительной смерти? Кто мы, если не самый тупой и жестокий вид в истории Земли – причём жестокий не только к этой планете, её флоре и фауне, но и к самим себе?

      Без респиратора виски тут же загудели, лёгкие сдавило, а в глазах потемнело, будто меня поместили в газовую камеру. Стало действительно тяжело дышать, и на этот раз психосоматика была ни при чём. Я тут же опомнился и резко надел фильтр обратно, жадно глотнув воздух. Не знаю, какой урон я причинил себе, сняв респиратор на открытом пространстве (моя базовая версия подписки таких данных не выдаёт). Но это секундное помешательство стоило того: на мгновение я почувствовал запах той самой желанной и запретной свободы. Свободы, которая пусть ненадолго, но позволила мне ощутить себя полноправным владельцем своей жизни.

      Протиснувшись в двери подземного царства и бросив беглый взгляд в око турникетной камеры, мгновенно опознавшей мою личность и снявшей очередную поездку с её цифрового баланса, я последовательно миновал два сгорбленных под тяжестью бытия атланта-эскалатора и наконец запрыгнул в нутро только что приползшего из тьмы железного подземного монстра.

      – Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – «Краснопресненская».

      Толпа машинально вдавила меня в дверь, удостоив недовольными взглядами, и тут же вернулась к своим насущным делам, а я между тем с облегчением отключил ненавистный фильтр, устало повисший на шее, и постарался оглядеться по сторонам.

      Утренний вагон метро представлял собой огромный data-центр: стоящие и сидящие пассажиры как один смотрели сухими от безжизненного воздуха зрачками в экраны своих пластиковых очков, линз (примитивных по сравнению с моей), а также допотопных планшетов и смартфонов. С тех пор как Apple и Samsung покинули враждебный российский рынок, а уровень нашей покупательской способности откатился к последнему десятилетию прошлого века, китайские IT-корпорации завалили страну дешёвыми росфонами – одобренными отечественным законодательством гаджетами с жёсткой системой контроля за пользователями и только идеологически верным софтом, соответствующим линии китайско-российской партии. Причём многие модели производители девайсов даже не удосужились локализовать на русский (росфон, не знающий при этом великого и могучего, – образцовый сюрреализм в лучших традициях нашей прекрасной державы, которую, как известно, умом не понять). Это позволило потребителю покупать устройства