Любимая адептка его величества. Книга 2. Анна Гаврилова

да, при моей регенерации такого быть не должно, но мы имеем то, что имеем.

      – Ничего особенного, пройдёт, – буркнул я.

      Флория поджала губы.

      Она была бесцеремонной столько, сколько я её помнил. А по отношению ко мне всегда вела себя как любимая до колик тётушка или наречённая мать.

      Вот и теперь…

      – Пойдём, Георг, – повелительным тоном сказала Флория.

      Со вздохом я подчинился. Нам всё равно нужно поговорить, в любом случае придётся идти.

      Мы очутились в строгой, хорошо освещённой келье. Пока две младшие служительницы разматывали бинты и ужасались уже вполне поджившим ранами, настоятельница задумчиво хмыкала.

      Она насытила своё любопытство и теперь перешла к другой теме:

      – Помнишь наш последний разговор?

      Я кивнул.

      Мы говорили о магии. О том, что она медленно утекает из нашего мира. Флория считала, что это связано с умиранием Древа, но точного ответа никто не знал.

      – Мне поступают тревожные сведения, – сказала настоятельница, – семена дара возвращаются в семьи всё реже. Причём жалуются не селяне, не мельники с их скромными зачатками, а те, чья сила может поворачивать реки вспять.

      Я снова кивнул – всё правильно, магическая аристократия вырождается.

      Семена дара, принадлежавшие сильнейшим магам, возвращаются не всегда, и это многих тревожит.

      – Я боюсь это начало конца, Георг, – сказала Флория с болью. – И я не понимаю, что делать.

      Я тоже не понимал.

      – Пока мы можем только беречь тех, кто есть, – произнёс после паузы.

      – Ты сам знаешь, это лишь временная мера. Нам нужно искать решение. Всем нужно. Особенно королям.

      После этого Флория завела уже слышанную песню – о теориях, версиях и том, какой ужас нас в итоге ждёт.

      Она отчасти драматизировала, но во многом была права – без магии наша цивилизация вернётся в дремучие времена выживания. И мы понятия не имеем, как решать проблему.

      Разве что…

      – Попробовать обязать всех сильных магов передавать семя своего дара ещё до смерти? – произнёс я и сам же от своих слов скривился. Увы, это очень нелегко.

      Оказаться без магии после того, как жил с ней полтора столетия, а то и больше? Это всё равно что броситься на камни с высокого утёса.

      Становясь обычным человеком, маг ощущает себя немощным. Жизнь, продлённая самим фактом присутствия в теле магии, начинает стремительно утекать.

      К тому же сам дар – чем дольше он прожил в каком-либо теле, тем неохотнее с ним расстаётся. Максимальный «безболезненный» срок – два года. После двух лет извлекать дар из тела очень нелегко.

      Но допустим. Допустим я возьмусь за дело и выпушу такой указ, но что дальше? «Ликвидируя» сильнейших магов раньше времени, я ослаблю своё королевство. Я на это не готов.

      Да и проблемы одно-единственное королевство не решит. Если делать, то нужно договариваться всем.

      Тут я скривился пуще прежнего, потому что подобные общие договоры хуже зубной боли.

      – Я