Ответственность в уголовном праве. И. Э. Звечаровский

гораздо глубже и всестороннее, чем концепция широкого понимания ответственности.

      Идея позитивной юридической ответственности неоднозначно оценивается в правовой литературе. Спектр мнений по этой проблеме фокусируется на решении двух основных вопросов: а) имеет ли позитивная ответственность правовое содержание? б) в чем конкретно может быть выражена позитивная юридическая ответственность, и каково ее практическое значение?

      При всех разноречиях во взглядах на проблему позитивной юридической ответственности в современной правовой литературе практически все ученые в той или иной форме признают положение о разновидности, производности юридической ответственности от ответственности социальной. Это характерно даже для тех работ, в которых уголовная ответственность рассматривается как «чисто правовое явление»[33].

      Социальная ответственность представляет собой диалектическое единство позитивного и негативного. Логично предположить, что это единство должно сохраняться и присутствовать в отдельных формах социальной ответственности, в том числе и уголовной. И в этом случае обсуждаться должны уже имеющиеся варианты практической реализации тезиса о производности юридической ответственности от ответственности социальной.

      Рассмотрение юридической ответственностис широких социально-философских позиций первоначально нашло свое выражение в выделении, наряду с традиционно понимаемой ответственностью за правонарушение, ответственности как осознания своего поведения в правовой сфере, его последствий и социальной значимости, как обязанности субъекта права действовать в рамках правовых требований. Между тем подобный взгляд на юридическую ответственность акцентирует внимание лишь на одном из аспектов содержания отношений ответственной зависимости – субъективном. Именно с субъективной стороны социальная ответственность выражается в отношении индивида к общественным интересам с точки зрения их правильного понимания и выполнения им своих обязанностей, вытекающих из социальных норм. Но если учесть, что критерием оценки «помыслов и чувств личности» служит только реальное поведение, «действие личности»[34], что право имеет дело лишь с теми действиями, которые имеют внешне наблюдаемую форму выражения, регулирует только социальные действия, а трактуемая таким образом позитивная юридическая ответственность лишена названных свойств, то отсюда вполне закономерен вывод, к которому и приходят многие противники позитивной ответственности в праве: позитивная юридическая ответственность имеет в целом общесоциальный характер, связана с социальным правом и моралью – в ней нет или почти нет юридической специфики. Как отмечал в связи с этим А.С. Булатов, позитивная юридическая ответственность – это важнейший психологический регулятор поведения, представляющий собой «чувство ответственности», понимаемое

33

В. Д. Филимонов, придерживающийся такой позиции, тем не менее, говорит о возможности объединения «ретроспективной» и «перспективной» ответственности общим философским понятием ответственности, выделяя при этом еще и специальную главу в своей работе «Социальные и правовые основания уголовной ответственности» (Филимонов В.Д. Указ. соч. С. 8, 12–56).

34

См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 423–24.