(Не)сводная, или Маша для Медведя. Анна Яфор

благовидным предлогом, что гостью нельзя надолго оставлять одну. Мало ли что ей может понадобиться. Конечно, все это чушь собачья. Мария – взрослый человек и вполне в состоянии справиться с любыми проблемами без меня. Так что дело не в заботе совсем. В том, что я, как озабоченный подросток, поскорее снова хотел увидеть предмет своего вожделения.

      Девушка появляется в кухне, потягивается, и я залипаю, разглядывая контуры груди под натянувшей тканью футболки. Вот же угораздило. А ведь еще утром переживал, как бы поскорее выполнить просьбу отца. Все получилось, даже проще, чем я думал, только теперь передо мной стоит куда более важная задача: устоять перед ней. И перед собственным желанием.

      – Прости, Глеб, – виноватым тоном проговаривает Мария, рассматривая, чем я занят. – Обещала же помочь, а сама уснула. Ты с работы, еще и с ужином возиться пришлось. Свалилась на твою голову!

      Игнорирую последнюю фразу, чтобы не распаляться еще больше. Еду приготовить вообще не трудно, мне нравится этим заниматься. Разобраться бы только с такими неуместными чувствами.

      – Прекрати, нормально все. Тебе с дороги отдохнуть надо было, – отворачиваюсь к сковородке, чтобы не пялиться на сводную. Да и мясо пора перевернуть, мало того, что я весь горю, не хватало еще его спалить.

      – Тебе тоже после рабочего дня, – не унимается девчонка. – Давай хоть что-то сделаю.

      Лучшее, что ты можешь сделать, это отправиться в свою комнату, а не мельтешить у меня перед глазами в облегающей одежде, – моментально проносится в голове. Вслух же я говорю совсем другое:

      – Если хочешь, можешь порезать салат, овощи в холодильнике.

      Девушка обрадованно кивает и бросается выполнять мое поручение. А я снова делаю вид, что важнее полуготового стейка нет ничего на свете. Да и дожариться он может исключительно под моим неусыпным взором.

      – Расскажи об отце, – просит Маша, и я, не оборачиваясь, пожимаю плечами.

      – Что ты хочешь узнать?

      – Да я и сама не знаю. Какой он, что любит. Я почти ничего не помню.

      Чувствую себя довольно странно, говоря с человеком и стоя к нему спиной. Если бы такое допустил кто-то из подчиненных, в лучшем случае заработал бы выговор. Да и Ирина, если бы учудила подобное, вряд ли бы дождалась одобрения с моей стороны.

      Но новоявленная сестрица ведет себя, как ни в чем не бывало. Если мое поведение ее и цепляет, вида не подает. Я слышу постукивание ножа по доске, хруст листьев салата, легкие шаги и мелодичный голос. Слишком уютное сочетание. Как-то совершенно не к месту вспоминаю, что Ира никогда не изъявляла особого желания помочь мне с ужином. Ее куда больше привлекали походы в ресторан, возиться самой не хотелось. А эта фактически чужая девица зачем-то пытается угодить. И вот вопрос: зачем?

      Думаю над просьбой девчонки, и неожиданно для себя самого понимаю, что не знаю, о чем рассказать. Последние годы мы мало общались с отцом. Слишком мало. Работали вместе, нередко пересекались в офисе, да и жили в одном доме. Но так, чтобы поговорить по душам… Этого не было. Давно.

      Огромный дом позволял существовать параллельно, иногда даже