Туман между нами. Мери Ли

меня ограбить?

      – Нет.

      – Я вооружен.

      – А я – нет.

      Вот я и выяснила самое популярное слово в лексиконе Закари Келлера.

      Дверь открывается ещё шире, и я вижу невысокого очень пожилого мужчину, в его руке двуствольное ружье. Оружие тяжелое и старик, больше не в силах держать его на весу, ставит у двери.

      – Опасно тут ходить, – сообщает он неожиданную новость.

      Закари не убирает руку, которая преградой не дает мне выйти вперед.

      – Мы заблудились. Нам нужна машина.

      Старик раздумывает и, хмуря брови, сообщает:

      – У Руби есть машина.

      – Я был бы рад поговорить с Руби и купить её машину.

      Купить, какое далекое от нашей жизни слово. Своровать, вот самое то.

      Старик отрицательно качает головой.

      – Она не продаст.

      – Где она? – спрашивает Келлер.

      Старик кивает, чтобы мы вошли, закрывает за нами дверь и запирает её. Чиркает зажигалкой, и слабый свет дает рассмотреть маленькую, неказистую кухню. Старик проходит дальше, мы следуем за ним. Он останавливается в комнате, отодвигает половик и открывает подвал. Там, в отличие от комнаты, есть свет.

      – Руби, – говорит старик в дыру в полу, – тут у нас гости.

      Старик спускается первым, и только из-за этого я спускаюсь следом. До последнего не могу поверить, что мы нашли живых людей, которые открыли нам двери в свой дом просто так. Зак спускается после меня.

      – Молодой человек, закройте дверь, иначе нас могут увидеть.

      Зак опускает деревянную панель и поворачивается. Смотрю на него не в силах побороть желание улизнуть отсюда. Как я была наивна, полагая, что два других члена его семьи самые страшные. Здесь, под землей, в слабом свечении лицо Закари похоже на маску, столь неживую и злую… мне жутко от него.

      Закари переводит на меня взгляд, и я тут же отвожу свой в сторону.

      На импровизированной постели у противоположной стены лежит девушка. Я точно не могу сказать сколько ей лет, может двадцать, может и тридцать. Она вся грязная, точнее, её одежда. Волосы спутались, под глазами круги, на лице пот, хотя в подвале достаточно прохладно. У девушки отсутствует кисть на левой руке и правая нога до колена. На оголенных участках тела видны множество укусов.

      Она смотрит на нас по очереди, но словно не видит.

      – Дед, кто это?

      Голос девушки слабый, она словно говорит из потустороннего мира. Руби больше мертва, чем жива.

      – Они ходили по улице и зашли к нам, – отвечает старик и с болью смотрит на девушку.

      – Зачем?

      – Им нужна машина.

      Девушка прикрывает глаза и, кажется, засыпает, но всё же через пару минут её бледные губы шевелятся, и она произносит категоричное "нет".

      Зак проходит к Руби, присаживается у её кровати и осматривает укусы, но к девушке не прикасается.

      – Как давно? – спрашивает он.

      Руби открывает глаза. Она смотрит прямо на Закари, сглатывает ком и сообщает:

      – Три недели назад.

      – Медицинской помощи