Сводные. Я не отпущу тебя. Катерина Лазарева

мы же серьёзно разговариваем, – хмуро откликается Макс.

      Почти отчуждённо опять. И я вдруг понимаю, что сейчас этого не вынесу – не после всего сказанного. Может, ко мне тут шаг навстречу сделали, какой уж смогли – а я на попятную?..

      – Ладно, – неловко улыбаюсь, а потом неуклюже к нему тянусь.

      Мы всё ещё сидим на кровати, хоть и довольно рядом, а потому обнимать его приходится так. И готова поклясться, я не дышу в момент, когда мои руки осторожно обвивают его плечи, неуверенно скользя за шею. Ощущение, что я на пороховой бочке. И сердце почему-то заходиться начинает. Но пропускает удар в момент, когда руки Макса смыкаются вокруг моей талии и притягивают меня ближе.

      Горячее дыхание братца вмиг обжигает мне висок, а наша близость становится настолько острой, что я чувствую буквально всё. И как неровно Макс дышит, и запах фруктового мыла после душа, и тепло крепкого тела… И то, как он, наверное, безотчётно двигает ладонями мне по спине, вызывая волну мурашек. Это не похоже на поглаживания, но подсознание предательски воспринимает его прикосновения так. Потому что ещё никогда меня не тревожили обычные объятия. Хотя обычные ли?..

      Крепкие, неожиданные чувственные и чуть ли не запретные по ощущениям. А ещё долгие… Наверное. Я ведь теряю счёт времени. Рассудок мутнеет, и сердце странно сжимается от одного лишь факта, что меня трогает Макс, а я позволяю. И в ответ обнимаю. Не решаюсь отпустить. Или не могу?..

      Может, хотя бы что-то сказать тогда? Развеять это непонятное обволакивающее состояние? Я не чувствую боли Макса в этих объятиях. Не похоже, что они про поддержку. Но ведь речь была об этом?

      Решаюсь заговорить неожиданно дрожащим голосом:

      – Мне очень жаль, что…

      – Заткнись, – резко перебивает Макс, но, несмотря на смысл слова, оно не звучит грубо.

      Будто бы даже наоборот… С лёгким надрывом и мягкостью? Может, это и есть оно, начало его оттаивания? Может, ему нужны чуть более долгие объятия, чтобы раскрыться?

      И неважно, как их воспринимаю я. Главное – чтобы ему было спокойнее. Поэтому я и вправду умолкаю, тоже слегка пошевелив ладонями у него за шеей. Чуть не краснею от мысли, что вот как раз это и было поглаживанием. Сердце ускоряет темп, пальцы чуть дрожат.

      А потом мысли исчезают. Потому что горячее дыхание Макса уже чувствительно обдаёт мне шею, куда оно могло дотянуться только если он специально склонил голову. Но это ещё ладно – крепкие руки теперь движутся по моему телу куда более уверенно и напористо, а потом и вовсе спускаются ниже, обхватывая попу.

      Глава 8. Макс

      Я долго ждал, когда меня уже отпустит по поводу смерти отца. Целый месяц убегал от непрошенных мыслей, глуша чёртов надрыв то в спортзале, то в драках, то в алкоголе, то в беспорядочных связях с девушками, чьё имя по большей части даже и не запоминал. Если вообще узнавал.