Шоу одинокого скелета. Кирилл Кащеев

выбрались наружу и тут увидели, что на самой границе поселка и «Бродвея» столпилась небольшая кучка парней и девчонок. Они стояли, упираясь носками ботинок в кромку цветной плитки, но не заходя на территорию «Бродвея», и с настороженной насмешкой разглядывали приезжих.

      – Ты гля, – нарочито громко, явно желая, чтобы его слышали, процедил высокий мальчишка и ткнул пальцем в Катьку с Евлампием Харлампиевичем на руках, – «бродвейцы» решили хозяйство завести. Вон первый гусак в лимузине приехал.

      – А остальные кто? – лениво поинтересовалась девчонка в выцветшей куртке.

      – Коровы со свиньями, – под общий хохот обронил мальчишка.

      Сестры вспыхнули, но, делая вид, что горделиво игнорируют выпады, проследовали в дом.

      – Вы с местными не ладите? – спросил Вадька.

      – Это они с нами не ладят, – зло отмахнулась Кисонька. – Мы дважды пытались познакомиться с ними, но они только гадостей наговорили.

      – Бить их мы не стали, в конце концов, они тут давно живут, а мы только приехали, – добавила Мурка, запихивая куртки ребят в зеркальный стенной шкаф.

      – Чего они вообще окрысились? – нетерпеливо поинтересовался Сева.

      – Социальные различия, – солидно разъяснила Кисонька. – Мы здесь все богатые, а они бедные, живется им тяжело, вот они на нас и злятся.

      – Бедность – не повод злиться на богатых, а повод самому стать богатым, – фыркнул Сева. – Я вот обязательно стану.

      – Хватит местным кости перемывать, – решительно заявила Катька. – Бассейн где? А то взрослые понаедут, при них толком не поплещешься.

      – Мы твердо обещали маме, что не станем наполнять бассейн, пока дом не прогреется, – заявила Кисонька и тут же успокоила: – Это быстро, слышите, Володя уже отопление подключил.

      – Он должен в город возвращаться, вечером взрослых привезет. Сейчас мы его проводим и покажем, где тут что, – на бегу крикнула Мурка.

      В ожидании ребята принялись оглядываться. Катька отыскала ванную, собираясь пристроить там лоточек для Евлампия Харлампиевича, а Сева завалился на громадный мягкий диван возле камина. Через арку, отделяющую гостиную от столовой, уставился на длинный обеденный стол.

      – Хороший дом, – с удовлетворением, будто сам был владельцем, заявил Сева. – Я, когда по-настоящему разбогатею, себе такой же построю.

      – Возни до фига, – с сомнением заметил Вадька, плюхаясь рядом.

      – Не я же возиться буду, – пожал плечами Сева. – Мое дело бабки заработать, а с домом пусть Кисонька разбирается.

      – С чего это она станет с твоим домом разбираться?

      – А я на ней к тому времени женюсь, – величественно обронил Сева.

      Вадька резко, всем телом развернулся к другу.

      – Влюбился? – с почти мистическим ужасом спросил он.

      Сева обдал его презрительным взглядом и высокомерно скривил губу.

      – Труха у тебя в башке, Вадька. При чем тут всякие глупости? Соображать надо, о будущем думать! Если человек, ну, я,