Потустороннее. Улана Зорина

урока, когда Маринка внезапно вскинула руку и с побледневшим лицом что-то промямлила. Затем вскочила и под изумлёнными взглядами одноклассников выбежала из класса.

      А через некоторое время уже вся школа гудела, словно растревоженный улей. Старшеклассница посреди урока выпрыгнула из окна женского туалета на третьем этаже.

      Испуганных учеников, конечно же, отпустили по домам, оставив лишь класс той самой самоубийцы. Вдумчивый седовласый следователь, сверля каждого взглядом, подолгу осматривал учеников, что-то помечая в блокноте.

      – Значит, вы не знаете, почему одноклассница решила покончить с собой? – в который уж раз повторял он, надеясь услышать другой ответ, кроме общего «Нет».

      – Так-так… – стучал он по столу пальцами, приглаживал усы, чесал подбородок и снова отбивал по парте чечётку. – Значит, говорите, весёлая была, беззаботная? А парень у неё был? – и, заметив энергичные кивки, аж расплылся в улыбке, однако, не предвещающей ничего хорошего этому самому парню. – И кто же?

      Пашка робко поднялся, щёки его пылали, а вспотевшие пальцы мяли школьный пиджак.

      – Так, молодой человек, вы, пожалуй, останьтесь, а остальные могут быть пока свободны!

      Учительница с некогда горделивой осанкой нервно вздрагивала и выглядела сейчас согбенной старухой. Закрыв дверь за гомонящими учениками, она обречённо вздохнула и жалостливо покосилась на Пашку. Тот, вжав голову в плечи, так и остался стоять, не глядя в хитрые глаза дотошного следователя.

      ***

      – Вот это да… – протянула Ксюша, всё ещё не до конца сознавая случившееся.

      – Как? З-зачем? – голос Ники срывался, а зубы отбивали мерную дробь.

      Волосы на затылке Эльвиры зашевелились. Ведь она совсем ещё недавно пожелала однокласснице смерти, и вон что случилось… Конечно же, это была просто случайность, нелепое совпадение. Кто мог знать, что у той в голове. Однако отчего-то девушка ощущала вину. Будто бы сама, своими руками, столкнула Маринку с окна. И если бы не железный частокол ограды внизу, одноклассница бы осталась жива.

      – Почему именно это окно? – дрогнули губы, и Эльвира поморщилась.

      – Что? – встрепенулась Ксюша, отвлекаясь от своих тягостных мыслей.

      – Окно, – чуть твёрже произнесла Эльвира. – Спрыгни она с любого другого, и осталась бы жива, а тут..

      – И впрямь, – подхватила с удивлением Ника. – Только там эта ограда у палисадника и осталась. Везде давно убрали.

      – Кошмар, девочки, – наконец осознала весь ужас произошедшего Ксюша, пряча в ладонях лицо. – Я теперь не усну.

      – Да уж, – в унисон протянули подруги и, распрощавшись на перекрестке, сгорбившись побрели по домам.

      ***

      Дома, закрывшись у себя в комнате, Эльвира пыталась разобраться в своих чувствах и ощущениях. Раз за разом вспоминая ухмыляющееся лицо ненавистной Маринки, она с ужасом понимала, что не грусть и отчаяние шевелятся в глубине её чуткой души, а наоборот, странная радость и удовлетворение.

      Цепочку тягучих мыслей прервала мама. С хныкающим