Асенька и ее зверь. Марианна Красовская

даже вот так.

      Настя смотрела во все глаза на этот простой и невероятный урок. Мир вокруг вдруг стал другим совершенно.

      – Погоди. То есть… каждый может быть… Вот этим, толстым и прочным?

      Снова искра уважения в темном взгляде. За эти минуты она выросла в собственных даже глазах.

      – К сожалению, нет. Хотя… скорей, даже к счастью. Способности все же наследуются. Как… ну, к примеру, таланты. Жать на клавиши механически можно каждого научить, но единицы сыграют Шопена. И склонность талантов наследуется. Этакий фильтр.

      Настя сникла. Это был приговор, оставалось лишь взять эту свечку на память и уйти плакать. Единицы…

      – Значит, все это зря. Влад. Зачем я тебе, вот такая? Шопена мне не сыграть.

      Беринг снова ей улыбнулся, приложил ладони к вискам и целуя куда-то в макушку.

      – Посмотри. Видишь?

      Пламя свечи снова горело. В отражении, только там. Настя всхлипнула молча в ответ, получив еще один поцелуй и улыбку.

      – Увидеть такое могут только те самые, единицы. Те, кто играет Шопена. Одаренные. Те, кто может сложить всю страницу.

      Настя смотрела на отражение и не могла насмотреться. Все остальное вокруг стало вдруг совершенно неважно. Только она, это пламя и Влад, смотревший на нее сейчас так…

      – Влад… Я… Это правда?

      – Я был в этом уверен. Есть еще кое-что. Очень важное и нас обоих касающееся.

      Настя развернулся на стуле к медведю лицом, краем глаза увидев, что пламя погасло.

      – Расскажи. И у меня еще много вопросов!

      – На следующих тренировках, любимая. Мне пора убегать. И помни этот огонь. Когда будет трудно, когда покажется, что все безнадежно – вспоминай. Ты не просто одарена, твой огонь очень силен. Горел фитиль ярко.

      Сказав это, еще раз поцеловал и был таков. Вот ведь… змей! Это он умудрился провести важнейший в жизни Насти экзамен, да так, что она и не заметила даже! И слушая звуки торопливых сборов (с обязательными мужскими утренними ритуалами вроде поиска пары носок), девушка думала только о том, как же ей повезло с этим невероятным, потрясающим и исключительным Берингом.

      А потом пришлось брать себя в руки и приступать непосредственно к тренировке. Еще вчера вечером ей совершенно не верилось в эту затею. Балерину не сделать из каждого встречного даже упорными тренировками. А теперь… Влад вдохнул в ее душу надежду. Даже уверенность: она сможет, нужно лишь захотеть. Очень хотела, немыслимо, до зубовного скрежета. Вспоминая, как этой зимой, когда они все, наконец, переехали в столицу Урсулии, Руму, ей изо всех сил приходилось учиться жить как морф. Сомневаясь, не веря.

      Говоря откровенно, только лишь отношение жителей Румы к своему лидеру заставило их Настю принять. Пусть не сразу, зубами скрипя, удивляясь, но звание “человеческая жена Беринга” стало ей настоящим щитом. Беринга здесь не просто любили или уважали. Нет. Иногда ей начинало казаться, что каждый житель Свободного острова лично знаком с ее мужем и считает себя Берингу в чем-то обязанным. Впрочем, отчасти