Встретимся на Арбате. Наталья Литтера

уже почти вечер… Мог бы сам написать, в конце концов. Хотя бы спросить, как дочка, если уж жена неинтересна.

      Как он вчера сказал?

      Следует заняться работой?

      Прав. Тысячу раз прав. Надо только собраться с духом и переступить порог. Там же так красиво, она сама все придумала. Не магазин – сад. Радость людям. Подарки. Послания. И можно написать от руки все что хочешь дорогому человеку, даже то, что трудно произнести вслух. И не обязательно вручать лично – доставят по адресу.

      Она обязательно наберется храбрости, зайдет туда, возьмет бледно-желтый лист бумаги и напишет:

      «Возвращайся, пожалуйста. У меня совсем ничего не получается. Раньше я считала себя умной и даже чуточку мудрой. Но оказалось, что все не так. И квартира совсем пустая.

      Ты долетел? Все в порядке? Как море? Ты же наверняка его уже видел.

      Я была вчера неправа. А ты прав.

      Правду слышать порой больно.

      Я так много всего разрушила. Но ты все равно возвращайся. Ладно?»

      Лара включила телефон. Зашла в ватсап. Нажала на контакт мужа. «В сети» – он в сети. Значит, жив-здоров, все в порядке.

      Просто с ней не хочет говорить.

      2

      Она «в сети». Интересно, с кем из своих пяти контактов? Явно не с ним. Александр выключил экран и отложил телефон в сторону. Вышел на балкон. Впереди темнело море. На юге всегда переход от дня к ночи резкий.

      Они приехали в отель засветло, пока зарегистрировались, пока поднялись… Платон обосновался в соседнем номере. Договорились через сорок минут спуститься поужинать.

      Вот за сорок минут небо успело потемнеть. Еще не до ночного состояния, но через полчаса станет совсем непроглядно.

      Странное ощущение. Не представлял, как сейчас позвонить ей и сказать: «Я на месте. Я в порядке». Все понятное и казавшееся само собой разумеющимся за последнее время начало исчезать из его жизни, расчищая пространство для пустоты.

      Старое исчезало, а новое на освободившееся место не появлялось.

      И Лара за целый день не написала ему ни строчки. Ей все равно?

      Он помнил ее занесенную руку.

      Он понял, что думать об этом больше не может, потому что выводы идут неутешительные.

      Неужели это происходит с ним?

      Неужели все идет к завершению?

      Александр вспомнил ее спящую утром, такую родную, и кольнуло. Больно.

      Наверное, им действительно лучше в эти дни помолчать, успокоиться. И, может, она еще напишет.

      Свиридов покинул балкон, остановившись посреди гостиничного номера около раскрытого чемодана.

      Но все же… все же очень хотелось услышать голос близкого человека, потому что накрывало какое-то неведомое доселе тотальное одиночество.

      Мама ответила сразу.

      – Чем занимаешься?

      – Проверяю очередной чудовищный текст. Читаю про мужчин, которые пользуются сейчас наибольшим спросом у читательниц.

      – И как тебе мужчины?

      – Великолепны, но жизнь с твоим отцом меня сильно испортила. В новомодных экземплярах не хватает капельки ума.

      Мамина ирония заставила