Встретимся на Арбате. Наталья Литтера

стоял на своем рабочем месте и слушал, как читает Петя. Все же у парня был талант. Мимо шли люди. Кто-то останавливался у прилавка, рассматривал картины, интересовался ценой.

      По продажам день сегодня был средний. Хорошо шли небольшие акварели и виды старой Москвы, написанные акрилом. Штампованно, но атмосферно. Правда, купили еще одну авангардную работу – долго изучали с глубокомысленным видом хоровод из разноцветных мультяшных котов, а потом спросили:

      – Формат побольше есть?

      Формат нашелся.

      Тем не менее Федор хотел разнообразить ассортимент. Да, продажи идут, но почти то же самое предлагается через семь метров, и еще через семь. Ему хотелось что-то особенное. То, чего нет у соседей. Он снова и снова мысленно возвращался к композициям с засушенными цветами. На странице одного из художников были уникальные работы – и городской пейзаж, и портреты, и натюрморты. Все это дополнено элементами из засушенных растений. Точечно, с высочайшим чувством стиля и вкуса. Может, конечно, туристы, которые приходят на Арбат, не особые ценители, и им бы вид на Кремль или храм Христа Спасителя, но попробовать… а вдруг кто-то оценит? Купит?

      – Сквозь завесу дождика и ветра

      Из окна их вижу каждый Эень я,

      Идеал скупого геометра,

      Современных стилей порожденье[16].

      Федор сам не понял, как так случилось, что он начал показывать Светлане картины, рассказывать, чем они его зацепили, обращать ее внимание на какие-то нюансы. Их общение становилось глубже, оно несло обоих куда-то дальше-дальше-дальше… Постепенно исчезли письма, уступив место чату.

      Федор заканчивал работу в разное время. Сейчас лето – самый сезон. В дождливую погоду, конечно, уходил раньше, все равно покупателей не было, в хорошую засиживался допоздна. Уже другие складывали свой товар, а он еще работал, и когда усталый приходил домой – первым делом включал компьютер. Светлана там? Даже если не сидела перед экраном, почти всегда горел зеленый огонек. Она его ждала. И это было… Федор не мог дать точного определения своим эмоциям и чувствам, но были они очень теплыми, согревающими. Этот зеленый огонек давал привкус упорядоченности и уюта его фактически одинокому существованию.

      Федор возвращался вечерами домой, где его ждал не только старый отец, но и женщина.

      Неважно, что в сети. Неважно, что они никогда не виделись. Но ведь ждала же.

      – Буду некстати теперь вспоминать перед сном

      Солнечный мир тишины переулков, в которых

      Не уважают газету и свой гастроном

      И уважают соседей, собак и актеров[17].

      В общем, надо поговорить с Абрамом Моисеевичем.

      – Сколько стоит эта картина? – Низкий плотный мужчина ткнул пальцем в натюрморт с сушеной воблой и кружкой пива.

      – Полторы тысячи.

      – А подешевле есть?

      – С ливом?

      – Да.

      – С пивом дешевле нет.

      – А с чем есть?

      – С водкой. Смотрите – стакан, огурчик соленый, газетка.

      – Не,

16

Александр Городницкий.

17

Александр Городницкий.