Смерть мертвым душам!. Андрей Жвалевский

подумала она, – сейчас получится?»

      Она открыла наугад и прочитала:

      «– А Гоголя?

      – Гоголя? Гм!.. Гоголя… Нет, не читал!

      – Иван Матвеевич! И вам не совестно? Ай, ай! Такой хороший вы малый, так много в вас оригинального, и вдруг… Даже Гоголя не читали! Извольте прочесть!»[7]

      Елена Степановна нахмурилась. Она вообще не помнила такого текста в любимой книжке своего детства. То ли из головы вылетел, то ли издание другое. Она еще раз, уже внимательно, рассмотрела обложку. Лица Толстого и Тонкого из-за множества наложенных на них скотчевых заплаток казались сморщенными в мучительной гримасе. Как будто силились что-то сказать – и не могли.

      «Что же она хочет мне сообщить? – Елена Степановна потерла лоб. – Чехов советует читать Гоголя… Классик за классика. Чтобы я больше читала классику?»

      Лица на обложке свело, как от уксуса.

      «Или другие должны читать классику? Или что-то конкретно про Гоголя?»

      Она подняла глаза, разыскивая на полках собрание сочинений Николая Васильевича. Где-то оно было. В четырнадцати томах… Ага! Вон они! Тоже почему-то в самом углу.

      Она механически пересчитала корешки, цифры на которых затерлись от времени… Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать… Елена Степановна вздрогнула – ведь точно было четырнадцать. Откуда взялся пятнадцатый? Что там может быть, в этом пятнадцатом?

      Или показалось?

      Она снова пересчитала – четырнадцать. С облегчением вернулась за стол, но верхняя полка то и дело притягивала взгляд. Библиотекарь переборола свою неприязнь к практикантке и как можно небрежнее попросила:

      – Кира! Будьте любезны, пересчитайте, сколько томов в собрании сочинений Гоголя?

      – Четырнадцать! – тут же ответила Кира, которая была занята важным делом: смывала светящуюся краску со стен.

      – А вы все-таки проверьте!

      Кира удивленно отложила тряпку и направилась к полкам. Елена Степановна напряглась, прислушиваясь.

      – Десять, одиннадцать, – донесся до нее голос помощницы, – двенадцать, тринадцать, четырнадцать… пятнадцать!

      Сердце Елены Степановны ухнуло куда-то в желудок. Она не выдержала и несолидным полубегом бросилась к Кире.

      К ее ужасу, та уже держала в руках томик с числом 15 на обложке.

      – Ничего себе! – у Киры глаза полезли на лоб. – Это же… второй том «Мертвых душ»!

      Елене Степановне стало мучительно страшно.

      – Вы перепутали! – заявила заведующая библиотекой, отняла книгу, но заглядывать в них не стала, сразу захлопнула и вернула в строй собратьев.

      – Да не перепутала я! – Кира горела энтузиазмом. – Это точно второй том! Мы его вчера вызвали – он и появился! Вы сами посмотрите!

      Кира протянула руку к собранию сочинений Гоголя и удивленно отдернула ее.

      – Четырнадцать, – пораженно прошептала она. – Четырнадцать…

      – Вот видите! – Елена Степановна потащила Киру за руку. – Померещилось!

      Кира еще пару раз успела обернуться через

7

Антон Чехов. Иван Матвеевич.