Эпоха покаяния. А. В. Соколов

прошлых ошибок.

      К вечеру путники успели удалиться достаточно далеко. Как и в прошлый раз, они расстелили непромокаемые плащи.

      – У тебя быть девушка? – неожиданно спросил Аюн, лёжа на спине и глядя на звёзды.

      Дмитрий недовольно сморщился и перевернулся набок.

      – А могу я не отвечать на этот вопрос?

      – Ты всегда не отвечать на вопросы! Ты же обещать говорить! – Аюн тоже перевернулся набок. Теперь они лежали спинами друг к другу. – Ну, ответь, ты любить когда-нибудь?

      – Когда-то давно – да. А сейчас я уже стар для такого, – буркнул Ляховский. – Когда далеко за тридцать, уже нет таких высоких чувств.

      – Почему? Мужчина в любой возраст жених. Это женщина старая некрасивая.

      – Я про внутренний мир говорю, а не про статус в глазах женщин.

      – Не понимать.

      – Повзрослеешь – поймёшь. Разум тридцатипятилетнего мужика совсем другой, нежели у юнца. В нём рассудок преобладает над эмоциями. Если бы можно было повернуть время назад, то я бы многое в жизни изменил. Не допустил бы великого множества ошибок. Но, увы, мне это не под силу.

      – Но ведь это жизнь…

      – Неважно, как это называется, – перебил его Ляховский.

      Аюн вздохнул. Этот человек был явно не тем, с кем можно было бы поговорить по душам. А ему так хотелось выговориться, получить совет. Ведь он только начинал жить.

      – Ты знаешь, у мой народ есть сказание, – после некоторого молчания сказал Аюн, снова перевернувшись на спину. – Однажды старейшина собрать вокруг себя ученики. Перед ним был бубен, который он заполнять камни. Потом он спросить ученики: полон ли бубен?

      – Да знаю я эту притчу! – опять перебил его чужеземец. – Правда, несколько в ином варианте. Да, тут ты прав. Самое важное в жизни – это семья, дети, друзья и здоровье. А всё остальное – это просто песок. Но у меня есть цель, важней которой нет ничего. Можешь её называть огромным булыжником, который сразу заполнил банку… то есть, бубен, и не оставил места даже камням. И давай закончим этот бесполезный разговор.

      – Хорошо. Ты только отвечай, какая она должна быть, твоя женщина?

      Пришелец немного помолчал, а потом вдруг ответил:

      – Не знаю. Наверно, такой, как Йеннифэр.

      – А кто это… Йеннифэр?

      – Это… – Ляховский мечтательно вздохнул, – Это буря чёрных волос, фиалковые глаза. Запах сирени и крыжовника.

      Больше Дмитрий не сказал ни слова. Аюн обиделся, засопел носом, что-то прошептал на своём языке. Он посмотрел на безлунное небо, с которого падал рассеянный звёздный свет. Где-то там, далеко-далеко, зажглись новые звёзды. Юноша не сомневался: это души его родных. Они будут вести его по жизни, оберегая и защищая.

      ***

      Весь следующий день путники провели лёжа. По мере удаления от центра болота ковёр из спутавшихся водных растений понемногу утолщался. Ближе