Эпоха покаяния. А. В. Соколов

было проделано отверстие, в котором находилась нитка и какой-то груз.

      Дмитрий перевернул предмет полукругом вниз и прицелился в звезду. Юноша даже узнал, в какую именно, так как его племя тоже пользовалось этим ориентиром. Ляховский прижал пальцем нитку и посмотрел на символ. На бумаге он что-то пометил. Вскоре на карте пришелец поставил точку и нахмурился.

      – Плохо дело. Мы пришли не туда, куда нужно. В этом месте болото очень коварно. Но исправлять маршрут мы не можем – слишком много времени и сил уйдет на это. Ложись спать, друг мой. Завтра мы будем готовиться к переходу.

      С этими словами Дмитрий забрался под навес, у входа в который горел костёр. Его едкий дым создавал надёжный заслон миллиардам комаров, которые, казалось, взяли путешественников в плотную осаду и зло пищали своими крыльями. Лёгкий ветерок сносил его в сторону, не давая угарному газу попасть под навес.

      Ночью внезапно разразилась гроза. Молнии, словно гигантские кнуты, принялись хлестать тучи, заставляя их выжимать всю влагу без остатка на одинокий шалаш. Ливень шумел хвоёй, плескался в болоте, безнадёжно пытаясь потушить огонь и залить водой двух людей, привычных, в общем-то, к таким капризам природы. Только под утро, словно осознав тщетность своих усилий, небесные хляби свернулись и ушли в сторону тайги.

      ***

      Дмитрий проснулся и растолкал попутчика. Юноша по привычке долго потягивался, зевал, тёр глаза. Два пустых желудка напомнили о своём существовании недовольным бурчанием. Ляховский снова открыл карту:

      – Вот смотри. Неподалёку должна протекать речушка. Надеюсь, она будет неплохим препятствием для зверя. Давай-ка прогуляемся. Может, ещё что-нибудь найдём интересного.

      Они дошли до нужного места, с удовлетворением нашли протекающую там речку. Но ещё приятней было то, что вдоль неё, метрах в десяти, было другое естественное препятствие – длинная моренная гряда с крутыми склонами. Словом, почти идеальная ловушка. Осталось только загнать в неё добычу.

      Охотники разделились. Аюн залез на дерево, которое росло аккурат посередине, причём в том месте, где склоны образованной когда-то давно ледником морены почти вплотную подходили к берегу реки. Ляховский отдал ему свою одежду, а сам, цепляясь за траву руками, залез на вершину холма и скрылся. Он сделал большой крюк в сторону, огибая небольшой участок леса, в котором вполне мог находиться какой-нибудь зверь. Дмитрий сломал палку, ударил ей по дереву и дико завопил:

      – Хеееееееей!!! Оооооу!!! Аааааай!!!

      Постепенно приближаясь к засаде, Ляховский дубасил ею по деревьям и орал что есть силы. Сидевший на дереве Аюн тихо хрюкнул, но быстро взял себя в руки. Вскоре он услышал топот копыт. Отогнув ветку, юноша разглядел далеко впереди несущегося на него во весь опор лося.

      «Плохо дело. Он слишком большой. Стрелой я его не свалю» – мелькнула у него мысль. Охотник поспешно заложил лук за спину и взял в руки копьё. Лось стремительно